— И в итоге… — протянула мать.

— Просрал, что уж… — Артур рассмеялся и опустил глаза в тарелку, на которой лежало то, что есть совсем не хотелось. — Но я пытался ее спасти… Учебу. Мам, ну я реально не думал, что они всерьез к ее заявлению отнесутся…

— Скажи, что случилось на самом деле. Пожалуйста…

Мать смотрела ему в глаза, сердце Артура стучало в ушах, в голове вертелась лишь одна мысль — все равно не поверит…

— Почему ты мне не веришь? — Артур прижался к спинке стула еще сильнее, мокрая футболка прилипла к лопаткам: нервы или жар, по любому было неприятно. — Не понимаешь, что обижаешь меня?

Мать не сразу ответила — почти целую минуту буравила взглядом.

— Не понимаешь, что обижаешь меня? — дословно повторила его вопрос.

— Окей… — понял он, что говорить придется все же ему. — В январе Нина подошла ко мне сказать, что говорила на каникулах со своим психологом: они разбирали ошибки в ее поведении и она хочет попробовать еще раз. Я пытался объяснить ей на двух языках, что у меня нет на нее времени: курсы стали сложнее, я много занимаюсь спортом и вообще… Она может ходить со мной в качалку и говорить, но больше ничего… Мам, не смотри на меня так! Пожалуйста… Я сам пошел к канселору за советом: я реально не знал, как себя с ней вести. И этот человек потом засвидетельствовал мой приход и по идее это должно было добавить мне очки…

— Артур, не отвлекайся, — выдохнула мать и поменяла ноги, теперь она нервно дергала правой.

— Мам, я не отвлекаюсь… Нина делала то, что говорил ей психолог, а я то, что посоветовал университетский канселор. Нина настаивала, я увиливал, но это не могло длиться вечно. Я нахамил, да — в итоге… Послал на три буквы, было, каюсь…

Он выдохнул — скорее даже не из-за сказанных слов или сделанного признания, а просто почувствовал лбом возвращающийся жар.

— Зато Нина поняла… Ну… Потом заявила, что у нее проблемы из-за одного нашего секса… Так ей психолог сказал. Что я должен был ответить — окей, забудь, проехали, живи дальше… Мам, ну это было по приколу. Мы попросили их уйти, девчонки не согласились — назло, просто назло. Я сказал — окей, не хотите, ваши проблемы…

— И ничего у тебя не шевельнулось в голове… Ну или хотя бы в сердце? — нервно переспросила мать.

Артур на секунду закрыл глаза и почувствовал тошноту.

— Нет. Ты не понимаешь. Всегда уходила Нина. Иногда до двух ночи сидела в коридоре. Я сказал, что этих дур нужно поставить на место… В итоге они ушли… Ты не думай… Да и вообще мы были под одеялом. И они ничего на телефон не снимали… Мам, мы вдвоем это решили. Мы потом и не вспоминали… Это психологиня ее долбанная вытащила это говно наружу.

— Зачем она огласке это предала?

— Чтобы меня выперли. Я ей мешал. Я ее раздражал. Ну, это не на двадцать тысяч студентов кампус… Нас мало…

— И все друг с другом успели переспать, так в чем дело было?

Артур еще раз выдохнул.

— Мам, мне больше нечего рассказать. Что было, то было… Я не сделал ничего плохого. Мам, ну я реально на дуру нарвался. Ну кто застрахован? Вы с отцом никаких глупостей не делали? Ну только честно. А?

Пауза продлилась меньше секунды.

— Я никому про них не рассказывала, — мать смотрела по-прежнему в упор.

— Потому что у тебя не было цели выгнать отца. А у нее была! Ну и девки ее свидетельствовали, потому что я их переиграл. Мам, это месть, просто низкая месть с их стороны. С ее — реальные проблемы с головой.

— Было за что мстить, вот эту часть я прекрасно поняла.

— Ну хорошо… Что я еще могу тебе сказать… Поняла, молодец!

Артур поднялся.

— Ты куда?