Карельский климат совершенно не подошел Ясе. Она беспрестанно кашляла, на коже краснела непроходящая сыпь и мы приняли решение вернуться в Москву. Прошло уже достаточно времени с того момента, как я не видела и не слышала Макара. Я решила, что уже безопасно.

Заселившись в квартиру Артура, устроилась на работу в спорткомплекс, а муж продолжал играть на бирже. Постепенно с биржи он перешел на ставки на спорт и взял непомерно большой кредит, деньги с которого спустил за неделю. Нам пришлось продать его квартиру и переехать сюда, оставшись с огромным платежом. Бабушкина квартира в Кеми тоже была проиграна.

С Сашкой мы постоянно держали связь, но она даже и половины не знает, что происходит в моем доме. Уверена, вытащила бы меня отсюда за волосы.

Вытершись насухо, мажу лицо кремом. Его давно пора выкинуть, срок годности вышел еще полгода назад, но на дорогую косметику денег нет. Облачившись в махровый халат, выхожу из ванной. Попью чай и лягу спать. Желудок неприятно урчит, напоминая о том, что с обеда ничего не ела, но я его игнорирую. В холодильнике суп для дочери, я ее объедать не собираюсь.

Вскипятив чайник, заливаю чайный пакетик кипятком и сажусь за стол. Порой думаю, а стоило ли быть такой гордой и не прощать измену? Жила бы сейчас в центре Москвы в огромной квартире и в ус не дула. Макар был щедрым и ничего для меня не жалел. Даже подарил новенький Порш на рождение дочери, который я гордо не стала забирать. Однушка Яси в центре Москвы тоже прилично стоит. А про акции холдинга я вообще молчу. Мне тут же становится стыдно за свои алчные мысли, я зажмуриваюсь и упрямо качаю головой. Нет! Гордость – это единственное, чего у меня осталось!

– Чаю налей! – командует Артур, заходя на кухню. Он слегка протрезвел и готов к разговору.

Я молча достаю кружку из шкафа с покосившейся дверцей и наливаю ему чай.

– Ненавидишь меня? – громко прихлебывая, спрашивает, не сводя прищуренных глаз.

– Что ты, милый? Люблю до потери пульса! – картинно улыбаюсь я.

– О богаче своем вспоминаешь? Что, не дал тебе Артур Луневич той жизни, о которой ты мечтала всегда? От судьбы не убежишь, любовь моя! Все детство маялась в нищете, ненадолго вылезла, и опять туда же.

Я не отвечаю, кладу сахар и помешиваю его ложкой. Я никогда не пила чай с сахаром, сейчас приходится, чтобы были силы.

– Ты сама виновата в том, что сейчас имеешь! Ты и никто другой!

– Да? И почему? – вопрошаю я.

– Потому что муж – это голова, а жена – шея. С хорошей женой горы свернуть можно, если она его опора. А ты – болото, Кира. Эгоистичная Кикимора! – сам ржет от своей шутки. Как же я его ненавижу!

– Артур. Давай разведемся! – устало прерываю его веселье. – Найдешь себе хорошую жену, с крепким фундаментом. Бросишь пить!

– Не. Я тебя люблю! Зачем мне другая жена? Ты мне ребенка роди, и я пить брошу. Вот увидишь!

Я хмыкаю про себя. Ага, как же. Нашел дуру!

– А что? – продолжает он. – Первая жена мне не дает с дочкой видеться, Яся мне не родная. Вот и топлю свое горе в водке.

– Ты пьешь, потому что ничего в этой жизни не добился! Машину и ту проиграл!

– Я пью, потому что ты не любишь меня, Кира. Думаешь, я не замечаю, как тебе неприятно ложиться со мной в постель?

– От тебя воняет перегаром! Поверь, это вообще не возбуждает! А когда ты в пьяном угаре наряжаешься в свои костюмы со времен работы водителем, еще ужаснее.

Он замолкает и прожигает меня взглядом, от которого меня передергивает.

– Я пойду помоюсь и зубы почищу! – бросает мне муж, поднимаясь с места. – Иди на диван, трахаться будем! Погода уже прошло, наверное, с последнего раза.