– В наш отдел когда можно будет вакансию открывать? – выкрикивает кто-то.

– Так, дамы! – прикрикивает на них Елена Степановна.

– Фамилия и должность? – оборачиваюсь я к возмущающейся девице.

– Цыплакова, старший кадровый консультант, – с вызовом отзывается та.

– Значит, так, старший кадровый консультант Цыплакова, – обращаюсь напрямую к ней, наблюдая боковым зрением, как Елена Степановна бледнеет и идет пятнами. – Сегодня до восьми, – гляжу на часы, – ладно, до девяти вечера я хочу получить прогноз по загруженности отдела HR, проект на его расширение с учетом открытия новых позиций и слияния с головной корпорацией, – поворачиваюсь к директрисе. – От вас то же самое. Проекты сравню.

В большом кабинете воцаряется тишина, но я вижу торжествующий блеск в глазах Цыплаковой и восторг на лицах других девчат. Кажется, своим начальством они не очень довольны. Оно и к лучшему.

– Этих, – указываю на выбранные досье инженеров, – хочу видеть в своем кабинете через час, – вспоминаю, что мне надо еще проверить план по заказам и дать задание отделу маркетинга в связи с ребрендингом…

Из круговорота мыслей меня вырывает настойчивый звонок телефона. Поднимаю экран. На нем лаконично написано “Жена”.

Морщусь.

Как не вовремя. Но не ответить не могу. Будет скандал. Принимаю вызов и обреченно произношу:

– Да, Карина?

***

Домой прихожу еле живой и поздно. Не могу сказать, что расстроен из-за этого. На ужин в кругу семьи и не рассчитывал. Хотя нет. Круги вокруг меня как раз наворачивают. Наворачивает. Карина.

Она собирается с подружками в клуб. На ней обтягивающее красное платье, по спине рассыпались блестящие черные волосы… Кератиновое выпрямление, или как оно там называется… Почему-то, глядя на жену, думаю в первую очередь о том, что она в себе подделала… Подкачанные пухлые губки, увеличенная пластикой грудь и уменьшенная ею же талия. Высокая. Это без пластики. Каринка всегда была жердь. Когда-то она казалась мне красивой. Сейчас просто дорогой.

Она скачет по квартире еще босиком, пытаясь справиться с какими-то модными серьгами. Наращенные ногти жутко этому мешают. Отворачиваюсь, иду в кухню, чтобы ей не пришло в голову попросить меня помочь.

– Ты представляешь! Кабриолет! Красный! – с горящими глазами рассказывает Карина.

Я кривлюсь и тянусь к холодильнику. В нем заботливо разложен по контейнерам ужин. Спасибо домработнице.

Окидываю Карину скептическим взглядом и думаю, не перевести ли нашу прислугу на круглосуточный режим. Осточертело греть коробочки в микроволновке.

Когда-то Каринка была резко против, уверяя меня, что после наших страстных ночей ей будет по утрам стыдно смотреть в глаза прислуге. Но ночей давно уж нет. Ни страстных, ни просто совместных. Я не просто так стараюсь приходить попозже, и мне откровенно плевать, что она уходит в ночь. У нее там чей-то очередной день рождения, а может, девичник. Была пару лет назад история, когда ее девичник чуть было не перерос в мальчишник. Я ее тогда отловил, приструнил. Сейчас Карина в курсе, что она под наблюдением. Мне плевать, что она делает вне дома. Приличия соблюдены, и ладно.

– Так что? – она наконец справилась с драгоценностями, обулась и смотрит на меня глазами голодного спаниеля. – Можно я пробегусь по салонам?

– По каким салонам? – я явно потерял нить разговора. У меня тут что-то выпрашивают.

– По автомобильным, конечно! У Янки кабриолет красный, а у меня тачка старая! Еще скажут, что у Катаева дела идут неважно.

Твою ж… А то, что Катаев месяц как фабрику купил, не в счет?