А потом я складываю осколки мозаики. Чтобы получить хоть какую-то цельную картину.

Рустам долго был в Израиле. А там ведь лучшая медицина. Туда часто ездят для лечения. И для лечения детей, в том числе.

Неужели...

Я ненавижу Рустама. Испытываю презрение к его Лейле. Но мысль о ребёнке... Причиняет боль.

Мне жаль малыша. Если Лейла родила, а потом...

Это ужасно.

Никто подобного не заслужил. Потерять своего ребёнка...

По спине холодок ползёт. Огромными иглами меж позвонков впивается. Даже подташнивает.

Несколько раз во время беременности я боялась, что потеряю своих малышек.

Первый, когда мне соврали, что у меня внематочная беременность. Я тогда сама едва не умерла. Хорошо, что поехала провериться у другого врача.

И потом ещё несколько раз. Когда сильно тянуло в животе. Или слегла с гриппом. Или...

Каждый раз меня трясло от страха. И я не представляю, как пережила бы. Случись что с моими малышками.

- Кать, - голос Рустама сквозь шум прорывается. - Ты в порядке? Ты будто...

- Зачем ты мне это рассказываешь? - я спрашиваю хрипло. - Мне жаль, что у вас... Жаль вашего... Но я не хочу этого знать. Меня это не касается. Просто отпусти меня уже.

- Погоди. Ты чего уже себе надумала? У меня не было общих детей с Лейлой. Никогда. А её ребёнок... Насколько я знаю, он вполне здоров. Мы развелись давно, она родила после.

Я шумно выдыхаю. Перевожу взгляд на свой тёплый салат. Аппетита совсем нет.

Рустам - как американские горки. Вечные качели. Не могу спокойно ужинать. Постоянно качает.

Лицо пылает, кожу пощипывает. Я кое-как проталкиваю ком в горле. Пора заканчивать эту встречу.

Иначе мои нервы не выдержат.

- Мы развелись давно, Кать, - объясняет Рустам. - Если бы ты не пряталась от меня, то узнала бы об этом.

- Развелись? - я напускаю равнодушия. - Громкое слово, учитывая, что по-настоящему женатыми вы не были.

- Ты знаешь, - Рустам качает головой, - что брак был по другим законам. Но это уже неважно.

- И чем тебе Лулу не угодила? Родить, в отличие от меня, могла.

- Могла. Но я не оценил, что на меня попытались повесить чужого ребёнка.

12. 6.2

Я давлюсь остатками воды. Начинаю кашлять. Рустам наблюдает за этим с лёгкой усмешкой.

- Похлопать по спине? - добродушно предлагает Алиев.

- Отвали.

Хрипло отвечаю я. Мужчина подзывает официанта. Мне вручает новый стакан.

Я пью. Заявление бывшего... Довольно сильно бьют по моей нервной системе.

Особенно такая откровенность. Рустам буквально втягивает меня в свои семейные разборки.

Его любовница забеременела от другого. Решила повесить детей на него. А мужчина этого не оценил.

Это даже немного иронично. Я детей Рустама прячу. Лейла - чужих подкладывает.

- Весело живёшь, - я совладаю с эмоциями. Беру себя в руки. - Но меня это мало интересует.

- Ты сама спросила. Я лишь поддерживаю разговор, Катюш.

Я рвано вдыхаю. Меня раздражает это обращение. Нежное, из прошлого. Когда мы с Рустамом любили друг друга.

А он не пытался сломать меня. Не приводил в дом вторую жену. Не разрезал моё сердце на кусочки.

- Это ты настоял на ужине, - напоминаю я. - Что ж... Я даже не знаю. Соболезновать тебе или поздравить.

- А чего хочется?

- Ничего. Ты мне безразличен, Рустам. Мне всё равно, что происходит у тебя в жизни. Я лишь пытаюсь понять, чего ты хочешь от меня.

Мужчина не отвечает. Демонстративно игнорирует этот вопрос. Чем злит меня лишь сильнее.

У Алиева явно есть план. Заполучить себе детей? Наказать меня за побег? Чего-то другого добиться?

Я не понимаю.

И это пугает.

Не так страшно увидеть паука в доме. Как потерять его из вида.