- А он меня любит?

Я печально улыбнулась и ответила вопросом на вопрос.

- А ты его любишь?

- Нет конечно, - возмутился Илья. - я же его не знаю.

- И он тоже тебя не знает.  

Весь вечер мой сын был погружен в свои мысли. Боже, как он был на Ярослава похож, несмотря на то, что мы оба брюнеты, а Илья светловолос. Иногда я видела даже жесты бывшего мужа, которые сын не мог перенять сознательно. Вот сейчас он сидел, вроде бы расслаблен, на коленях книга. А руки… правая. Подушечкой большого пальца он коснулся кончика мизинца. Потом безымянного пальца. Среднего. Указательного. Не торопясь, по очереди, словно нанизывая бусины на нитку, перебирая мысли, взвешивая каждую. Ярослав тоже так делал. И это меня испугало.

- А почему вы развелись?

- Мы были молоды, - пожала плечами я. – Тогда нам казалось, что это правильное решение.  

Илья напряжённо думал. Но… он был ребёнком. Вскоре отвлёкся, затем с тоской посмотрел во двор. Уже темнело, но площадка вся в огнях, отцы ребят залили каток. Сын прижался лбом к стеклу, вздохнул.

- Пустишь на полчаса?

Мне бы не хотелось отпускать его никуда. Спрятать от всех вообще. Но… он уже не младенец, которого я могу прижать к груди и унести. Он уже человек, пусть и маленький. Я переступила через себя.

- Иди. Но недолго, и чтобы я все время видела тебя в окно.

Илья с визгом бросился за курткой и коньками, а я в сотый раз принялась размышлять на тему, как теперь изменится наша жизнь. Я искренне не верила в то, что у Ярослава достанет сил или желания отобрать у меня сына. Я опасалась того, что он заберёт его иначе. Что сын полюбит его, и не будет уже полностью моим. Глупый страх, эгоистичный, но ничего с собой поделать не могла. И то и дело подходила к окну проверить, как там мой ребёнок. А ребёнка не очень волновали мои проблемы – он был счастлив. И это именно то, чего я для него хотела.

С Ильёй я поговорила вовремя, словно чувствовала. На следующий день Ярослав поджидал меня на том же месте – на парковке. Курил, то и дело поглядывая на часы. Наверное, торопится. В нашу прошлую встречу я была слишком шокирована его появлением, чтобы проявлять любопытство, все свои силы я бросила на оборону. Теперь паника пусть и не улеглась, но поддавалась контролю, и я с интересом разглядела его, пользуясь тем, что он меня не видит.

Нет, он не постарел. Не обзавёлся пивным животом, не оброс морщинами. Он был все так же красив, но теперь в нем чувствовалась…матерость. Не было уже того юношеского максимализма и  авантюризма, которые сначала привлекли меня к нему, потом оттолкнули. Он повзрослел. Я тоже.

- Привет, - сказал он и пытливо на меня посмотрел.

Отбросил сигарету в сторону, она сердито зашипела, упав на подтаявший лёд. Пошёл мне навстречу. Только сейчас я заметила, что он немного хромает.

- Что с твоей ногой? – спросила я.

Нет, мне не было его жаль, обычное любопытство.

- Ничего страшного. В аварию попал, все пройдёт.

И замолчали оба. Я ожидала слов, вопросов, требований наконец, но мы только молчали.

- Ты поговорила с ним?

У меня сердце зашлось, хотя знала, готовилась к этому.

- Да. Он согласен с тобой увидеться.

Ярослав улыбнулся, на мгновение вдруг превратившись в того двадцати двухлетнего парня, который вскружил мне голову. Глупое сердце кольнула ностальгия, но я отбросила её в сторону.

- Но? – спросил Ярослав чуть приподняв бровь.

- Но только в моём присутствии. Ты не скажешь ребёнку ничего, что может скомпрометировать меня в его глазах. Я не знаю тебя, Ярослав. Раньше думала, что знаю, а теперь ты просто незнакомый мужик на дорогой тачке. Я не могу тебе верить, не хочу. Я буду рядом с ним.