— Если тебе так будет спокойнее. Пожалуйста, я не против. — Она дергает головой. Ага, обижается. 

Но Веркины слова о том, что это может быть ребенок ее босса, никак не лезут у меня из головы.

— Надь, зачем ты уехала? —  спрашиваю я. Убираю руку и даю девушке чуть больше пространства, потому как вижу, что Алиса начинает недовольно морщить носик. — Можно? — киваю на «дочку» и протягиваю руку.

— Попробуй, — Надя пожимает плечами и разрешает взять малышку на руки.

Когда Алиса оказывается у меня на руках, мое тело пронзает ток. В памяти зачем-то всплывает тот день, когда я забирал Веру вместе с Соней из роддома. Вспомнил, что чувств абсолютно никаких не испытывал. Полное безразличие. 

— Алиса, — одними губами проговариваю ее имя; оно, словно сладкий мед, растекается по языку. 

Черт! Мне в один миг становится жутко от того, как я реагирую на ребенка. Да я уже готов пойти на все ради нее. И мне нахер не нужен ни тест ДНК, ни какие-либо другие экспертизы. Я нутром чувствую, что это моя дочь. В тот момент, когда она касается своей маленькой ладошкой моего лица, у меня в груди появляется необъяснимое жжение, и я понимаю, что мне срочно нужно выпить воды.

— Ма-а-а-а-а!

 У Алисы вмиг наполняются глазки слезами. Она морщит носик и тянется в сторону Нади. А та все это время стояла молча, наблюдала за нами, следила за моей реакцией.

— Она не всегда с первого раза сходится с чужими людьми, — комментирует Надя и забирает малышку.

Я открываю рот, чтобы ответить ей, но непонятный спазм сдавливает горло. Приходится откашляться, прежде чем произнести слова.

— Осмотрительная, — пытаюсь шутить, но выходит не совсем смешно.

Надя кидает на меня быстрый взгляд. И переводит все внимание на дочь. 

— Ты хотел со мной поговорить? — не глядя в мою сторону, интересуется девушка.

— Хотел понять, почему ты молчала? Разве не было желания написать? Сообщить? Или настолько обиделась, что решила все скрыть? — Я замолкаю, потому как вижу, что и Надя замирает. 

— А что тебе от моих откровений, Глеб? — Она поднимает на меня взгляд. — От этого что-то изменится? Твое отношение ко мне или наоборот? 

— Если захочешь, измениться.

— А как же Вера, Глеб?! — то ли спрашивает, то ли восклицает она охрипшим голосом. Неожиданно Надя резко разворачивается и идет с Алисой в зал. Сажает малышку в ходунки и снова поворачивается ко мне, в ее глазах поблескивает влага.

— Надь, — делаю шаг к ней. — С Верой все сложно, — честно отвечаю ей. 

А у самого на душе кошки скребут. Как-то все между нами не правильно получилось. Что-то я сделал неправильно. Где-то упустил что-то важное.

— Тогда, если все так сложно, Глеб, со мной рядом тебе делать нечего, — говорит с обидой в голосе.

— Надь… — Вмиг оказываюсь возле нее, подцепляю пальцами подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза. — Можно попробовать начать все сначала, Надь. 

— Глеб, — выдыхает она.

Смотрю в ее глаза и понимаю, что в них совсем ничего не осталось от той Нади, которую я знал два года назад. Вся ее взбалмошность и дерзость ушли, уступая место осторожности и здравомыслию. 

— Зачем ты приехала, Надь? Чего хотела этим добиться? — Сжимаю челюсть, видя в ее глазах отчуждение. — Наказать меня? Или помучить? 

— Глеб, отпусти! Ты мне делаешь больно! —  Надя пытается высвободиться.

— Я хочу услышать ответы на вопросы! Я так понимаю, ты приехала не для того, чтобы сообщить мне о дочери. Тебе плевать на меня! Так зачем, Надь? — последний вопрос произношу слишком уже шепотом.

— Глеб, не дави на меня. — Мне кажется, я слышу в голосе Нади просьбу. — И вообще, я почти пожалела о том, что все тебе рассказала. И если ты из-за меня хочешь бросить Веру, не стоит. Я не готова строить с тобой отношения. Ты совсем не изменился! — Она говорит это на полном серьезе. Так четко и спокойно, словно молотком забивает гвоздь в мою грудь.