— Настя, ты что творишь?

Я даже не сразу понимаю, что он от меня вообще хочет.

— Что тебе надо? — хмурюсь я.

— Ты что, там совсем вразнос пошла и полностью берега потеряла? — рычит бывший муж.

Я, наконец, окончательно прихожу в себя, хоть и понимаю, что вчерашний вечер помню урывками. Осматриваюсь.

Я в своём номере, и кровать рядом со мной не смята, никаких посторонних вещей и запахов нет, и уж тем более постороннего мужчины в моей кровати тоже. Насколько я помню, у меня все же хватило ума отправить Павла восвояси и вернуться в номер самой.

Но даже если бы я этого не сделала, то я не понимаю, к чему эта истерика бывшего мужа?

— Исаев, у меня голова болит, — признаюсь честно. — Поэтому я спрошу в последний раз, прежде чем отключиться: какого хрена ты орёшь и что тебе вообще надо?

— Настя, мне Женя звонил.

— Ага, твой шпион, — хмыкаю я. — И что? Он донёс тебе, что я вчера немного поразвлекалась? Ты поэтому орешь, как будто тебе дверью что-то ценное прищемили?

— Немного поразвлекалась? Да ты же вчера была в дрова! И вела себя, как…, — осекается, недоговаривает.

— Как кто? Продолжай!

— Ты все и так поняла.

— Я-то поняла. Но какое вы имеете право со своим дружком пасти меня? Вы меня уже достали! Оба!

— Мы о тебе переживаем!

— Так вот не надо обо мне переживать!

— Настя!

— Влад! — цежу я, — с Полиной всё нормально?

— Более или менее, — цедит Исаев. — Но речь сейчас не о ней, а о тебе.

— Прочитай эту лекцию своей ненаглядной Лане. А мне не нужно. Я вообще не понимаю, почему мы об этом говорим!

— А я тебе сейчас объясню, моя дорогая, — злорадно цедит Исаев. — Меня не устраивает, что ты решила пойти по рукам. Имей в виду: если ты притянешь этого мужика в свою квартиру, дочь ты больше не увидишь. Я не позволю, чтобы какой-то левый мужик жил вместе с моей дочерью. Ты это поняла?

Честно сказать, от возмущения меня аж подкидывает.

— Знаешь что? — рявкаю я. — Не забывай, что у нас равные права! Ты женился второй раз, и теперь твоя недалёкая Лана чуть не угробила мою дочь, и это нормально, по-твоему? А я ещё не успела посмотреть в сторону другого мужчины, и ты мне уже ставишь такие условия? Исаев, отвали от меня! Ты мой бывший муж!

— Настя, — раздражённо продолжает он, но тон меняет. — Ты ведь сама понимаешь, что совершаешь ошибку. Ты хотя бы узнай сначала что-то о человеке, а потом бросайся к нему в постель. Ты ведь раньше была не такой!

— Это какой не такой? Уточни!

— Та Настя, которую я знал, не стала бы всю ночь пьяная отплясывать в баре и прыгать в постель к сомнительному хахалю, не отдавая себе отчёта в последствиях.

— А ты знаешь, Исаев, а мне надоело быть вот такой хорошей, скромной, все понимающей Настей, которую можно обманывать, которой можно изменять, об которую можно вытирать ноги. Надоело, понял? Я хочу другой жизни. Это не значит, что при этом как-то пострадает моя дочь. Она для меня всегда на первом месте. А потому не смей меня ею шантажировать.

— Я ещё не начинал, Настя, но я тебя предупредил. Мужиков рядом с моей дочерью я не потерплю. Если тебе очень хочется понизить свою социальную ответственность — дело твоё. Но Полине я не позволю на это смотреть. Я всё сказал. Подумай до своего возвращения над моими словами. А когда я приеду, мы об этом ещё раз серьёзно поговорим. Если ты будешь упрямиться, значит, я буду подавать в суд на пересмотр места проживания дочери. Не забывай, у меня теперь полная семья, у меня лучшие условия пребывания для ребёнка. И связи. Если я захочу, то дочь ты будешь видеть только по праздникам.