Ни за что.

После подарков мы разместились за столами в соседнем шатре. Люди голодны, и потому нам предстояло первое блюдо, прежде чем начнётся развлекательная программа и наступит первый танец новобрачных.

Люди вставали и говорили тосты, а губы молодожёнов уже горели от десятого «Горько!».

— Э-э, ну что ж... — Женя поднялся со стула и подал руку Маше, чтобы она стояла рядом с ним. — Пожалуй, мы повременим с очередным поцелуем. Кажется, будто я наелся перца чили, простите. Хотя губы моей Маши — самые сладкие.

Она рассмеялась.

— Согласна, — вставила Маша с улыбкой, но коснулась губами его щеки.

— Итак, я должен... мы... — Женя указывает на себя и мою дочь, продолжая речь, — должны сказать спасибо за все ваши слова, подарки, присутствие здесь, на этом празднике. Лично от себя я хочу поблагодарить Веронику и Семёна, родителей моей жены... — Он выделяет это слово и смеётся, касаясь своей груди ладонью. — Надо же, я впервые назвал её женой.

Маша кладёт голову на его плечо и смеётся вместе с ним, а я не могу сдержать улыбку.

— Так вот, Вероника и Семён, я вам благодарен за эту женщину, стоящую рядом со мной.

С моего места я вижу, как дрожат его губы, как Маша прижимается к нему всем телом, пряча слёзы на его плече, и мои глаза наполняются слезами. Я знаю, что значит эта благодарность.

— Я хочу сказать спасибо за то, какой упрямой она родилась. Ведь если бы не её упрямство, она бы не держала моё сердце в своих ладонях. Её собственное не билось бы сейчас.

Я вытираю слёзы. Я знала, что он скажет об этом. Когда Маша родилась, врачам потребовалось больше пяти минут, чтобы мы наконец услышали её крик. Она боролась... они боролись за неё. И моя упрямая девочка победила.

Женя переводит взгляд на меня, и я беззвучно говорю ему: «Спасибо», — когда на мои плечи ложатся руки. Знакомые, хотя и давно чужие. Этот момент мы разделим с Семёном как мать и отец нашей дочери.

Я кладу свою ладонь на его левую руку и сжимаю её так сильно, как только могу.

— Благодаря всему тому же упрямству я влюбился в неё, ведь она отшила меня и делала это много раз.

Гости взрываются смехом.

— И знаете, когда я подходил к ней с очередным приглашением на свидание, она закатывала глаза, а потом говорила: «Опять ты?».

— Но я пошла с тобой только из чувства жалости, — перебивает его Маша, затем обращается ко всем, кто наблюдает за этими двумя. — Он был таким милым на самом деле.

— В итоге она выбрала меня, и... Я всегда буду выбирать тебя, — он поворачивается к Маше и наклоняется к её губам. — А можно ещё разок «Горько!»? Кажется, мне это понравилось.

Гости взрываются криком, а я остаюсь сжатая руками Семёна и не шевелюсь. Он отходит сам, но я не поворачиваюсь и не смотрю на него. Я остаюсь зрителем двух более важных мне людей.

Семён вычеркнул себя из этого списка, несмотря на то что мы останемся связаны с ним навсегда. Или мы оба вычеркнули друг друга… вряд ли это теперь важно.

12. Глава 10. Почти без обид

Бывший муж подошел ко мне, пока я молилась о том, чтобы он выбрал себе другую жертву, но увы, небеса по-прежнему не слышали мои мольбы и были готовы выполнить мои просьбы с точностью до наоборот.

Разумеется, между нами назревал разговор, но я пока что не была к нему готова. Я просто хотела до конца вечера улыбаться ему при случайном столкновении взглядов.

Наверное, поэтому выбрала оборонительную позицию.

— Больше сотни гостей, Семен, а ты встал именно здесь. За что?

Он одарил меня своей улыбкой и сделал глоток золотистой жидкости с пузырьками, искрящимися на солнце. Но тут же я заметила протянутый мне бокал в его второй руке.