– Хочешь подняться? – Адриан недоуменно приподнимает брови.

Неопределенно пожимаю плечами и решительно отставляю стопку, стараясь угомонить бьющееся о ребра сердце. Что я творю?!

Снова осматриваю его. Красивого, невозмутимого, взрослого, состоявшегося мужчину-иностранца. Когда-то моего…

Макрис обводит меня беглым взглядом с ног до головы, будто бы оценивая. Ничего не пропускает. Скулы заостряются и лицо становится жестким.

Неожиданно сильное тело резко приближается ко мне и, обняв за талию, мой старый греческий знакомый приглашающе кивает в сторону лифта. Словно мотылек от нектара, оживаю, ощущая аромат знакомой туалетной воды.

Я могла бы послать Макриса далеко и надолго. Но… вру себе, что для дела надо. Крайне важно попасть к нему в номер! Куда я опять вляпалась?..

Схватив сумочку, аккуратно стряхиваю его руку и, не глядя по сторонам, начинаю продвигаться сквозь толпу, намеренно покачивая округлыми бёдрами.

Вера

У лифта я резко останавливаюсь и, перенеся вес тела на левую ногу, нервно постукиваю правой шпилькой по мраморному полу. Складываю руки на груди, стараясь дышать ровнее, и смотрю прямо перед собой. На то, как на электронном табло сменяются этажи.

Зачем я во все это ввязалась?

Я готова по головам идти ради карьеры, но что, если голова будет его?

Что тогда, Верунчик?!

– Всё в порядке? – слышу позади хриплый голос ничего не подозревающего Адриана.

– Всё отлично, – отвечаю тихо, не шевелясь.

– Кое-как догнал. Не передумала?

– Нет. – Оборачиваюсь и впиваюсь глазами в строгое лицо.

На долгое время мужественность и прирожденная темпераментность Макриса стали моими главными врагами. У него они проявлялись буквально во всем: начиная с того, с каким достоинством Адриан преподносил себя этому миру, и заканчивая короткими густыми волосками на мощной груди.

От свидания к свиданию я искала именно такого!

Мужественного и темпераментного самца, которого я захочу физически. Хотя бы физически…

К сожалению, поклонники, приглашавшие меня на свидания в последние два года, казались юными мальчиками и никакого сравнения с человеком, что сейчас стоит напротив, не выдерживали. Адриан нажимает на кнопку лифта и устало опирается плечом о выкрашенную в серый цвет стену. Внимательно разглядывает мое пылающее лицо.

– Не думал, что сантехника лежит в сфере твоих интересов.

Я тоже.

С улыбкой закатываю глаза.

– Я умею удивлять.

– Это правда, – соглашается он.

Вздрагиваю. Не то от его прикосновения, не то от рекламного женского голоса, который раздается из динамика, закрепленного на стене под потолком.

В лифте расслабиться тоже не получается. Слишком мало пространства, слишком много нас.

– Ты похудела, – замечает Адриан, чуть наклоняясь.

– Надоели щеки на пол-экрана. – Закусываю губу.

– Не было у тебя их никогда.

– Были, конечно, – усмехаюсь я. – Ты просто привык к Греции. У нас другие стандарты красоты.

– Стандарты красоты не зависят от государственных границ.

– Конечно, зависят, – возражаю.

– Если женщина красива, то неважно, откуда она. Хоть из Перу.

– Тебе виднее. – Царапаю его высокие скулы колким взглядом.

Макрис вдруг становится серьезным, даже немного хмурым.

– Я восхищаюсь твоей способностью любой разговор выворачивать в свою сторону, – произносит сквозь зубы.

– Спасибо за комплимент, это профессиональное.

– Забыл, что в тебе все профессиональное, – отбивает он. – Для личного места не остается.

– Ну почему же… – Тут же прикусываю язык.

Пока мы на расстоянии полуметра друг от друга вышагиваем в сторону забронированного Адрианом люкса, я прокручиваю в голове возможные варианты развития событий и снова пеняю на судьбу.