Все-таки злится.

Так ему и надо!

14. Глава 13

– Ну что, готова?

Димка ободряюще протянул руку, предлагая съехать с ним.

Лыжный костюм, как и инвентарь, мне выдали в специальном комплексе, и я усиленно делала вид, что разминаюсь вместе со всеми. И что готова чисто развлечения ради прокатиться в сто миллионный раз.

Но на самом деле я вспоминала молитвы. Потому что помочь сегодня мне мог лишь некто свыше.

Очень-очень свыше.

Нужно заметить, что все было не так плохо. Ну чисто теоретически.

Прошлой зимой я уже проходила кое-какой инструктаж по теме. Правда, не могу уверять, что внимательно. Отец тогда по работе отправился на южную конференцию по внедрению в обучение каких-то супер навороченных идей и захватил меня. А там, конечно же и несомненно, присутствовали и спонсоры нашего универа…

Догадываетесь, к чему я клоню?

Да, там был Мот. Сын Кошакова Платона Захаровича, того, кто вкладывался в наш университет, не считая нули. А вот я считала, и честно говоря, возникали вопросики к его деятельности. Но сейчас не об этом.

Оказалось, после мероприятия намечалась лыжная тусовка, и всем перед съездом предлагалось пройти подготовку, включающую и практические занятия. Но уже на этапе просмотра видеороликов у меня закружилась голова.

И моя не совсем адекватная реакция наверняка навсегда отпечаталась в памяти Мота. Так вышло, что ему посчастливилось сидеть совсем рядом, и очнулась я на его коленях. К тому же вжималась в Кошака так сильно, уткнувшись в его плечо и зажмурившись, что у него просто не было другого выбора, как обнять меня.

А еще он меня трогательно гладил по волосам и что-то успокаивающее шептал.

Когда я пришла в себя мне стало даже радостно, что он такой симпатичный. Сидеть на коленях у него мне понравилось, но пришлось сообщить, что мне уже лучше и аккуратно перебраться на свое место.

Кажется, я не сказала, что отношений у нас еще не было. Вот после этого и начались.

Так Кошак и узнал о моей нелюбви к лыжному спорту. Но вот, я здесь. И что-то мне подсказывало, заснеженные склоны все еще не мое.

Присмотрелась. Отсюда лыжники, скатившиеся вниз, казались маленькими игрушечными фигурками. Где-то там должен быть Мот.

– Я ещё одно упражнение и еду.

Распутин перевел взгляд на последних отъезжающих из нашей компании, а потом на меня:

– Так я тебя подожду?

– Нет-нет, – замотала я головой. – Абсолютно никаких проблем, Дим. Едь.

– Но я могу…

– Едь.

– Понял, – кивнул серьезно. И осторожно добавил: – Но ты знаешь, куда сворачивать там, да? Трасса несложная, но…

– Да вообще ерунда, не парься. Сама простая трасса из всех, что я видела!

И единственная.

– Но точно все норм? Мы просто по два раза уже спустились, а ты все разминаешься.

Боже, может подтолкнуть его? Забота – это мило, но Димка задает слишком много вопросов.

– Слушай, я знаю, что делаю, – убрала с лица улыбку. – Серьезный трюк собираюсь исполнить. А то вот этот ваш детский сад с обычным полусонным катанием ерунда.

– Не знал бы, что ты бесстрашная, подумал бы, что боишься, – абсолютно бесхитростно произнес Димка, уверенный, что это не может быть правдой. – Но теперь ясно. Ты крута, Царицына!

– Риск и отвага мои вторые имена. Релакс, все пучком. Съедем вместе как-нибудь в другой раз, – растянула я улыбку на максимум. – Но это не точно, – добавила шёпотом, когда Распутин наконец начал свой спуск.

Так. Теперь нужно незаметно снять с себя этот комплект для самоуничтожения и найти тропу вниз. Конечно, я не совсем уж того. Просто позориться не хотела. Еще и Леля эта так восторженно восхищалась трассой, будто в жизни ее прекраснее ничего не происходило. И то, что у них с Мотом много общего, бесило неимоверно.