Никак не комментирую.

– Ладно. Что было, то прошло…

С благодарностью смотрю на Кирилла за понимание. Но…

– Надеюсь, будущее у нас будет другим. Не говори ничего, – останавливает меня. – Я понимаю, что тебе нужно время. Давай, ты не будешь спешить со своими выводами. А я не стану торопить тебя с новыми отношениями, – смотрит мне прямо в глаза.

– Кирилл, ты хороший парень и явно заслуживаешь лучшего… – ужасная банальность, от которой мне и самой противно, но ничего другого, как назло, в голову не приходит.

– Я знаю, – усмехается. – Только ты и есть это самое лучшее, – произносит проникновенно.

Возможно. Только как-то не верится. Скорее – недостигнутая цель. Незакрытый гештальт.

Не выдерживаю мужской взгляд и опускаю глаза. Снова разглядываю десерт.

«Вот как объяснить Дубову, что ему нет места в моём сердце?» – задаю вопрос клубнике, политой коричневым прозрачным сиропом.

16. Глава 15

Как бы я ни хотела, как бы ни старалась забыть Романа, моё сердце до сих пор занято бывшем мужем. Который, к слову сказать, в отличие от того же Кирилла, ни разу даже не напомнил о себе. А ведь он хотел о чём-то поговорить. О чём? Или так хотел? Впрочем, теперь это уже неважно.

Должно быть неважно, но появившееся непрошенное чувство обиды противно царапает острыми когтями и без того израненную душу. Единственный человек, кому я доверяла больше чем себе, в самый сложный момент не просто отвернулся, а оттолкнул. Предал. Но при этом до сих пор не отпускает. Точнее, я сама не могу его забыть. Я ужасно устала бороться с самой собой. Потому что эта борьба вытягивает из меня последние силы, но ни к чему не приводит.

От бессильного отчаяния справиться с этим безумием, в сознании настойчиво бьётся безрассудная мысль: может, Маринка права, и мне, правда, стоит согласиться на предложение Дубова, чтобы вырвать из своего сердца Романа? Выбить клин клином.

Вот только клубника не может ничего посоветовать. Её тоже разрезали пополам, как и моё сердце…

Я совсем запуталась, как бабочка, попавшая в липкую паутину. И, к сожалению, чужая помощь не всегда может дать свободу. Любое неосторожное движение сломает бабочке крылья и ускорит её гибель.

– Кирилл, я не… – хочу сказать не знаю.

– Чш-ш! – Дубов не даёт мне договорить. – Возможно, я слишком тороплюсь. Давай отложим пока этот разговор, а сейчас лучше попробуй десерт. Его готовили специально для тебя.

Его голос успокаивает, словно убаюкивает, притупляет ту боль, что разрывает меня изнутри.

Снова опускаю глаза на кулинарный шедевр. Он и правда изумителен.

– Что значит «специально для меня»? – цепляюсь к фразе и поднимаю глаза на Дубова.

– Ты лучше попробуй, – мягко настаивает Кирилл и подталкивает взглядом.

Осторожно захватываю ложечкой воздушное произведение искусства вместе с половинкой клубники.

Под пристальным мужским вниманием отправляю десерт в рот и наслаждаюсь необыкновенным вкусом, тающем на языке. Такое ощущение, что сама клубника пропитана ликёром или чем-то другим, но это совершенно не портит вкус, а наоборот, придаёт ему особую изысканность. Нежно-сладко и в то же время горько.

Кирилл не сводит с меня глаз, когда я пробую десерт. Незаметно облизываю губы и опускаю ложечку на тарелку.

– Понравилось?

В мужских глазах плещется невысказанное восхищение и лечебным бальзамом капает на мою израненную душу.

– Да. Очень вкусно, – приходится признаться. – Спасибо. Но ты так и не ответил на мой вопрос, – встречаюсь с ним взглядом.

Но вместо ответа Кирилл снова пододвигает мне коробочку.

– Ириш, пусть это будет простым, ни к чему не обязывающим подарком, – просит, глядя в глаза.