Мы с Ромой уже встречались, и, если бы не его поддержка, я не знаю, как бы пережила эту потерю.

Домой я возвращаюсь ближе к вечеру.

– Ира, ты где была? – спрашивает Лариса, стоит мне только войти в квартиру.

– К маме ездила, – отвечаю, не подумав, как это звучит со стороны. Только от моего ответа мачеха становится белее мела. – На кладбище, – добавляю.

– Ну и шуточки у тебя, – высказывает, нервно передёрнув плечами. – Отец волновался.

– Он привёз мне коробку? – хватаюсь за напоминание и вскидываю на Ларису вопросительный взгляд.

– Нет… Не знаю, – исправляется поспешно. – Он и так на работе устаёт, а ты ещё с этой коробкой к нему пристаёшь, – ворчит недовольно. – К тебе приходили тут. Но я сказала, что не знаю, где ты есть.

Не спрашиваю, кто приходил. Приходили и приходили. Мне совершенно всё равно, кто это мог быть, а мачеха, кроме Маринки и Ромы никого не знает. И раз не назвала, значит, не они.

– А папа дома?

– Нет. Вызвали его.

Папа работает в больнице скорой помощи. И, пожалуй, в последнее время слишком много берёт дополнительных дежурств.

Ничего не отвечаю мачехе, подумав, что, наверное лучше самой заехать в гараж, я молча иду в большую комнату.

– Ты ужинать будешь? – прилетает мне в спину. Вроде бы и забота, но от неё веет холодом.

Отрицательно качаю головой и закрываю за собой дверь.

Здесь, в этом доме, прошло моё детство и юность. Однако я чувствую себя чужой, и понимаю, что на кладбище мне было намного уютнее, чем в родном доме. Как бы ужасно это не звучало.

После смерти мамы я ни одного дня не жила здесь, сразу переехав к Роме, и сейчас я очень остро ощущаю моральный и физический дискомфорт.

«Мамочка, как же мне тебя не хватает».

Хочется просто положить голову ей на плечо, и хотя бы несколько минут побыть рядом.

Включаю телефон, чтобы завести будильник на завтра, и ужасаюсь, от количества пропущенных звонков и полученных сообщений, четырнадцать из которых от Дубова. Не имею ни малейшего желания их читать. На сегодня Кирилла мне более чем достаточно, но на экране высвечивается его входящий вызов. Сбрасываю звонок. Надеюсь, он не дурак, и поймёт, что разговаривать с ним я не желаю.

Дубов больше не перезванивает.

Ночь не приносит облегчения. Мне снится мама. Я вижу её, хочу обнять, но она ускользает. Я плачу, зову её, рвусь за ней, хочу догнать, но Роман меня не пускает. Бью Гронского кулаками и кричу, как я его ненавижу.

Просыпаюсь задолго за будильника и долго не могу прийти в себя. А перед уходом беру ключи от гаража и решаю после работы сама заехать за коробкой.

9. Глава 8

Роман

– Я думала ты спишь, – замечает вернувшаяся домой сестра, нагло вторгаясь в моё личное пространство.

– Не спится.

На часах начало второго. Её сегодня не было дома, и весь день меня никто не доставал. Надо было выключить свет и прикинуться спящим, но я конкретно ступил.

Возвращение Дианы в родной город выглядит немного странным. Как-то уж очень «вовремя». Я не особо верю, что сестра просто так решила приехать в гости. Без предупреждения, без приглашения и без озвучивания времени своего пребывания. Так-то это и её дом, но она не особо любит здесь бывать. В последний раз Диана прилетала только на нашу с Ирой свадьбу. За то теперь каждый день выедает мне мозг чайной ложечкой. Медленно, качественно, со знанием дела. Со вкусом, я бы сказал. И возвращаться обратно не собирается.

Нас в семье трое. Мирон, Диана и я. Мирон уехал из города по работе. Женился, и через год у него родилась дочка. Родители, поехав к новорождённой внучке, не смогли оторваться от малышки, решив тоже там остаться. Мама не стала дёргать меня перед школьными выпускными экзаменам, и я должен был доучиться под присмотром Ди. Только сама Диана не горела особым желанием оставаться в городе только из-за меня. Она всегда больше тянулась к Мирону. Всё-таки они ближе друг к другу и по возрасту, и по взглядам.