– Простите, я не хочу об этом говорить, – уже увереннее отвечаю. – Но я всегда на связи и заданный вами ритм выдержу, пусть и удаленно.

– Обсудим вашу ситуацию позже, – задумчиво произносит Соколовский. – Можете быть свободны.

Да не хочу я с тобой обсуждать никакие ситуации! Тем более свои личные. Ох, и пусть мама меня простит.

Выходим из кабинета, и Волков, когда спускаемся к подножию лестницы, тихо спрашивает:

– Думаешь, этот зверь не станет держать тебя, если узнает, что ты одна воспитываешь дочь?

– Костя, – прошу я. – Надо, чтобы до него эта информация не дошла.

А что, вполне неплохую он причину озвучил. Пусть все так и думают.

– Ник, – подходит ко мне Катя где-то в середине рабочего дня, да ещё так заговорщически шепчет, будто узнала все тайны Мадридского двора.

– А? – чуть оборачиваюсь и едва не сталкиваюсь с ней носами, так низко она ко мне наклонилась.

– Я тут погуглила нашего нового босса, причем и на английском, – начинает она.

– Катя! – обрываю ее. – У тебя работы мало? Надо эту неделю максимально отработать.

Я не хочу знать ничего об Андрее. Конечно, он вряд ли настолько значимая и знаменитая персона, что о нем будет статья в Википедии, но не хочу… И сейчас даже уши заткнуть есть желание, потому что Катьку так и прёт поделиться.

– Да ничего там такого нет, – вздыхает она, поняла, что я не заинтересована. – По крайней мере, о личной жизни ничего.

Ну да, всех волнует, кто с кем спит, платит ли алименты и тому подобное. Честное слово, как будто Катя собирается с ним детей крестить или, ещё лучше, воспитывать общих.

Стоит только подумать об этом, как сердце болезненно сжимается, что дыхания не хватает.

И это я всего лишь на Катьку реагирую, которая подошла поделиться информацией. А есть ещё незнакомая мне Яна, из-за которой я почувствовала укол ревности, только услышав, как Андрей разговаривает с ней по телефону. И не только Яна…

Ещё болезненнее мысль о дочери, которая спрашивает о возвращении отца, но не дождется. Ведь у него есть Яна и Тим. Хотя на первом месте все равно работа, идеи, продвижение.

Себя уже давно не жалею, а вот женская солидарность неожиданно занимает место ревности. Это же как надо терпеть и почему, что у Андрея нет времени на них, он днями и ночами в офисе?

Нет, если я стану думать об этом, то окончательно запутаюсь. Вот же Катька! И надо было ей подойти с этим разговором именно ко мне. Слава богу, мне не приходится комментировать ее последнюю реплику о личной жизни, потому что меня спасает Волков. Надеюсь, хоть он по работе.

– Ника, можно на секунду тебя? – он в руках с планшетом едва ли не бежит ко мне из своего «мини-отдела» к столам моих ребят.

Спасибо, Костик, хоть до конца дня!

– Можно, – отзываюсь и откатываюсь на стуле от стола, едва не зацепив колёсиком Катькину ногу.

– Ладно, пойду я работать, – говорит моя копирайтер.

– Отличное решение, – поддерживаю ее. – Что у тебя? – спрашиваю у Волкова.

– Смотри, – кладет передо мной гаджет и включает не до конца смонтированный ролик. – Я сам разработал эту концепцию, даже не привлекал маркетологов, сам проанализировал все, сделал все чётко для целевой аудитории, – распинается он, хотя я все ещё не понимаю, к чему он клонит.

– Смелое цветовое решение, но оно привлекает внимание, – замечаю я, пока Костя переводит дыхание.

– В этом и была задумка, – кивает Волков. – Вот тут переход грубый, – делает раскадровку и увеличивает фрагмент.

– Но, Костя, это же… – только собираюсь сказать, как рядом с моим вторым плечом раздается:

– Это же комплементарные цвета.