— Романовская, ты меня провоцируешь? — На правильное начало не тянут ни интонация, ни хрипотца в голосе.

Как, вообще, можно назвать началом то, что, уложив Лиссет спать[3], мы едва доехали до его квартиры? Между нами слишком искрило, чтобы просто взять и разойтись. Моё ехидство и его всезнайство обострило взаимную то ли тягу, то ли неприязнь, толкнув нас в одну постель.

И подарили мне моё персональное чудо.

— Нет, и вряд ли стану.

В этот раз с такси мне везёт больше — не проходит и пары секунд, как назначенный автомобиль появляется на экране. Ещё лучше то, что мне видно, по карте и вживую, как жёлтый седан с шашечками разворачивается на перекрёстке и бодро ускоряется в мою сторону.

— Тогда что мешает...

— Мне ничего не мешает признать, что, переспав с тобой, я сглупила. — Два лёгких шага приближают меня к, остановившемуся рядом, жёлтому боку. — Но и ты оказался не умнее, если решил, что наша совместная работа — прекрасный повод для новой ночи. Не разочаровывай меня, Самсонов, поручи GreenTeam своей как бы юристу и сделай вид, что ничего не было.

Дверь машины открывается, дохнув салонным теплом, но широкая ладонь ложится поверх моей руки.

— А если не поручу?

Между нами нет и половины метра, когда я разворачиваюсь к нему, замечая, как меняется его взгляд.

Что ты хочешь во мне найти?

Любовь не для меня, тем более, такая внезапная и беспричинная. А в его чувства мне не поверить, даже если он станет, боже упаси, самым-самым отцом на свете.

— Ничего не будет, Самсонов. У меня с тобой — точно нет.

Без вранья. Без увиливаний. Без иллюзий.

— Посмотрим, — и его уверенность напрягла бы, но сразу после он отпускает мою руку.

И сам захлопывает дверь такси.

___

[1] Деревянщики — столяры всех мастей и специальностей.

[2] Смежники — все, кто задействован в проекте, кроме строителей.

[3] Подробнее в книге «Стань моей свободой».

4. Глава 4. Олеся

— Признавайся, Олесь, что у тебя с тем красавчиком? Я хотела к тебе вчера зайти, но у вас тут был такой жаркий тет-а-тет, что я быстренько закрыла дверь. — Аня залетает в кабинет, заставив меня впервые за утро посмотреть на время.

Без пяти минут обед. Не может быть, чтобы так быстро прошли четыре часа.

— Олеся, ты в себе? — Положив грудь третьего размера на стол, она щёлкает пальцами перед моим носом.

— Подожди, Ань. Я что-то хотела сделать… — Миг озарения и мышь щёлкает по кнопке «Отправить». — О чём ты говорила? — Сложно переключиться с Косулинского проекта на реальный мир, но приходится. Просто потому, что она не отстанет.

— О Самсонове, — с придыханием и опаданием в стоящее за Аней кресло. — Что у тебя с ним?

— В основном, деньги, — иронично вздёрнув бровь, усмехаюсь ей в ответ. — И не в основном тоже. Ты же в курсе, шеф пообещал сделать меня партнёром, если я вытяну GreenTeam.

— А ещё я в курсе, как после этого опрометчивого обещания страдала его еврейская душа, — весело фыркает она. — То есть не расскажешь?

— Расскажу, — моя готовность заставляет Аню насторожиться, — и даже покажу. — Миг, и монитор повёрнут экраном к ней. — Смотри, за основную концепцию архитектуры и дизайна GreenTeam я взяла…

— Только не начинай! — Её скорбный стон наверняка слышен даже в коридоре. — У меня от твоих планов на подпись и так с утра до ночи в глазах рябит.

— Олеся Сергеевна Романовская? — Стук в открытую дверь и явление курьера прерывает знакомые, до последней буквы, жалобы.

— Да, это я.

— Олесь, тут к тебе курьер ломился, я решил проследить. — Даже нашего внушительного охранника за яркой зеленью курьерской куртки практически не видно.