- Да, Настён, - произнесла Вера, - это стучит сердечко твоего малыша. И с ним всё в порядке.

- Мой малыш жив? – Настя попыталась приподняться на локтях, но Вера её остановила. Развернула экран монитора к ней и показала Насте крошечного малыша.

- Настюша, какие глупости ты говоришь! – подала голос брюнетка, - конечно же малыш жив. А как же иначе. И смотри какой резвый, - женщина снова улыбнулась, а Настя вот теперь вообще ничего понять не могла. Мама ошеломила её новостью.

- Мама, точно?

- Конечно. Даже не сомневайся, родная. Примерно десять недель.

Вера тоже ничего не понимала. Настя наговорила ей ужасов и сказала, что всё это ей рассказала врач в частной клинике.

Вера сама врач и точно знала, что напутать аж так нельзя. Совершенно живого малыша записать в замершего - это же каким преступным непрофессионализмом нужно обладать?

Вере не нравились выводы, которые приходили в голову. Всё потом. Сейчас нужно успокоить дочь.

Дала дочке салфетку, чтобы та вытерла гель, а после перекинулась парой слов с коллегой Татьяной. Отвела дочь в лабораторию, чтобы взять все необходимые анализы.

Через пятнадцать минут они уже снова сидели в такси и ехали домой.

Настя была ошеломлена в очередной раз за сегодняшний вечер, а Вера встревожена.

Девушка поверить не могла, что в тот момент, когда уже приготовилась к наихудшему вердикту, даже стала настраиваться на чистку, мама своими словами словно заново и в очередной раз вдохнула в неё жизнь.

Когда женщины снова оказались в своей квартире, Вера провела дочь в ванную.

- Мама, я…

- Насть, давай сейчас я помогу тебе помыться и привести себя в порядок, а после в спокойной обстановке мы поговорим, хорошо?

- Хорошо, - Настя невольно улыбнулась, - мой малыш и правда в прядке, мама?

- Да, Настён. Не переживай. Малыш жив и здоров. С ним всё хорошо.

Вера помогла дочке помыться, переодеться, заварила ей чай. После, как детстве, увела и уложила в постель. Села рядом и сжала руку.

- А теперь, давай поговорим, Настюш.

Настя было приятно участие мамы. Её поддержка сейчас так важна, как никогда. Просто не выдержала бы, если бы мама вздумала упрекать, читать нотации или обвинять дочь в том, что муж её выгнал. Но Настя знала, её мама такого никогда не скажет. И ей очень повезло, что у неё есть такая мама.

- Насть, с твоим малышом всё хорошо. Ты верно что-то не так поняла, да? Ты так расстроилась из-за выходки мужа и его обвинений, что совсем не поняла, что говорила тебе доктор, да?

- Мама, мне было морально так плохо. Очень. Но я не дурная. И точно знаю, что мне говорила врач. Мам, - она вцепилась в руки Веры, - они хотели сделать мне чистку. Сказали, что мой ребёнок умер. Даже операционную подготовили. Я подписала бумаги, дав согласие на проведение чистки и потом сбежала.

- Подписала? Боже, Настюш, зачем?

- Мам, я ведь не знала, что врач ошибается. Я в тот момент сама себя не контролировала. Мне просто хотелось, чтобы доктор перестала без умолку тарахтеть и смотреть на меня своим притворно-сочувствующим взглядом. Я подписала бумаги, чтобы доктор убралась прочь и оставила меня в покое. Мне жизненно необходимо было остаться одной в тот момент. Она и ушла, сказав, что вернётся через полчаса, чтобы отвести меня в операционную. А я сбежала. Хотела к тебе. Как же хорошо, что ты вернулась из отпуска.

- Настя, ты должна была сказать мне, что забеременела. Почему скрыла?

- Мама, я даже не знаю. Мне было неловко, чтобы ты вела мою беременность.

- Почему?

- Не хотела обсуждать с тобой подробности интимной жизни с моим мужем, - призналась, слегка покраснев.