Ни капли не расстроился, что невеста сбежала с помолвки.

На заднем сиденье чувствую себя раскованно. Высшее общество не для меня: слишком много там грязи и фальши. В ресторане голова раскалывалась, а теперь легче.

Впускаю в салон свежий ночной воздух. Возвращаешься с таких вечеров и словно панцирь с себя сбрасываешь.

В резиденции Горского поднимаюсь на второй этаж. Няня удивлена, что хозяйка вернулась так быстро с помолвки, еще и без хозяина, но прислуга здесь отучена задавать вопросы.

Марк спит, но я так соскучилась, что вынимаю его из кроватки и прижимаю к себе. Ему нет и двух, я без него не вижу себя.

– Привет, моя радость, – шепчу, пряча слезы. – Мама вернулась.

Он хнычет, но быстро успокаивается. Няня оставляет меня одну в огромной детской, оформленной по последним веяниям детской моды. Игрушки, мебель, одежда – все высшего разряда.

Горский никогда не хотел детей, но на Марка не скупился. Его наследник, родная кровь. Других детей он не хочет.

С сыном на руках становится легче. Подхожу к окну.

Как ему сказать, что я беременна?

Такой способ вообще есть?

Нужно успокоиться, прежде чем принимать решения. Не наломать дров. Ян жесткий человек, временами мне казалось, что человеческие чувства ему недоступны. Однажды мы с Марком пряталась от него и сейчас хочется того же. Только убежать я не смогу. Связана по рукам и ногам.

Марк хнычет:

– Мама, пусти! – но я крепко прижимаю к себе, словно боюсь потерять.

Он может забрать сына совершенно легально, и я больше никогда его не увижу. Все зависит только от желания моего бывшего. От его доброй воли.

Не лучше ли скрыть беременность пока не оформит ребенка на меня? Или вообще решить вопрос радикально, потому что у меня нет уверенности, что Ян примет мою беременность и малыша, который так неосмотрительно завелся под сердцем.

Он не хотел детей.

Поставил имплантат.

Всю жизнь отбивал претензии женщин, пытавшихся от него залететь. Горский очень богатый мужчина, отбоя от желающих не было.

Последняя эскортница, пытавшаяся выдать свою беременность за его рук дело, оказалась в психушке. Никогда не забуду, как она ревела, стоя перед ним на коленях, а он швырял ей бумаги о беременности в лицо, а затем безразлично ушел. Он так ей и сказал: от меня нельзя зачать, ты лжешь.

В глубине души я очень боюсь оказаться на ее месте.

Двор заливает яркий свет фар через кованые ворота: с помолвки возвращается кортеж Яна.

Рановато.

– Так и знал, что найду тебя здесь, – произносит он, поднявшись в детскую. Я даже от окна не отвернулась.

Не хочу на него смотреть.

Испортила ему помолвку. Еще и новости дурные.

– Когда ты оформишь Марка на меня?

– После свадьбы, я говорил, – он подходит со спины.

Вижу его отражение в окне.

Марк радостно смеется при виде отца, но холодное лицо Яна не меняется. Дети его не трогают. Даже собственные и любимые.

Сунув руки в карманы, он как хищник смотрит на меня.

– Вера, скажи правду, – хрипло произносит он. – Ты беременна?

3. Глава 2

– Тебя тошнит второй день, тебе плохо и не ври, что это из-за перелетов и тропической кухни. Со мной все в порядке. Ты беременна?

Поворачиваюсь, накрыв макушку ребенка ладонью. Не знаю, от чего его защищаю, но сейчас хочется спрятаться вместе с Марком. От его отца, который смотрит на меня, как волк.

Он может забрать сына.

Потому что, если это случайность – он точно решит, что малыш не от него. Заклеймит изменницей. Да, можно сделать ДНК-анализ, но это время, а я даже точно не уверенна, что беременна.

Я такое уже видела.

Лина Пряникова – эскортница и модель – была не «до меня». А как бы между. Мы с Горским уже расстались, но еще не сошлись снова.