– Так тебя беспокоит, что Горского мог снайпер снять, а не то, что он с полуголой девицей на этих фото? – с горькой обидой интересуюсь я.
Герман собирает снимки и убирает в пакет.
Не возражаю, для себя я отсняла их на телефон.
– Послушай, Вера, – он подходит вплотную. – На первый взгляд следов грубого фотомонтажа нет. Одежда вчерашняя. Кто-то хорошо подготовился... Я понимаю твои чувства.
Не понимаешь.
– Но клянусь. Горский тебе не изменял.
– Эта секретарша... Она еще работает?
– Да. Но я уверен, он не изменял тебе.
Отвожу взгляд, чтобы Герман не заметил предательские слезы.
– Я выясню, кто это сделал. Теперь Илона Корнилова в приоритете.
– Почему ты так уверен, что измены не было?
– Я бы знал, Вера. Я знаю о Яне все.
Он выходит, а я переодеваюсь в халат и иду в детскую. Хочется побыть рядом с ребенком и Марк соскучился – тянет ручки с заливистым смехом.
– Привет, малыш! – подхватываю сына на руки и иду в сад.
К Яну он не привык так, как ко мне.
Я его все, его мир. У Марка кроме меня никого.
И если Ян заберет его, напрочь испортит ему психику. Вырастит таким же холодным ящером, как его отец.
Мы играем в саду, обедаем и еще минут пятнадцать сидим в беседке.
Марк с интересом рассматривает верхние окна дома, словно впервые заметил, что дом так велик. Тебя ждет еще много открытий, малыш.
В основном, о твоем отце.
Зябко ежусь.
Ян, наверное, все уже распланировал: выбрал вид спорта и специальность, лучший вуз и репетиторов. Что там у богачей в ходу? Лондон, закрытая школа, потом что-нибудь с громким именем. Друзья из своего круга. Такие же дети олигархов. Он даже не понимает, как ребенку нужно тепло, родные люди.
– Пора на дневной сон, – няня подхватывает малыша и я киваю.
Она уносит уже клюющего носом Марка в дом, а я еще минуту смотрю на окна второго этажа. Со стороны заднего фасада дом выглядит еще больше. Зачем такой большой, если он не хочет детей? Самоутверждение? Больное эго?
Со вздохом бреду в дом.
Хочу подняться на второй этаж, но вдруг вижу, что няня в гостиной...
И не одна!
– Что происходит? – растерянно останавливаюсь, увидев, что няня с Марком сидят в кресле, а их окружили медики. – Что случилось?!
Подхожу, вглядываюсь в лицо ребенка. Марк счастливо улыбается, пытается слезть с рук няни и хнычет, когда она не пускает. Побледневшая женщина пытается объяснить:
– Хозяин сказал, у малыша возьмут анализы...
Уже знакомая врач, опустившись на колено, пытается взять кровь.
– Что происходит? – перехватываю руку, она не при чем – хотя как знать, раз берет деньги Горского. – Что вы делаете, кто вам разрешил?
– Господин Горский...
– Вера!
Меня оттаскивает Герман.
– Ян сказал взять у ребенка кровь на анализ. Перестань!
– И не предупредил меня?! Я его мать!
– Успокойся! Пусть сделают свою работу, это всего лишь анализ крови.
– Зачем? – всматриваюсь в лицо Германа, пытаясь вычленить хоть какую-то эмоцию. – Сначала повторили мой анализ, теперь берут у Марка! Что вы от меня скрываете?
– Анализ показал какие-то проблемы... Не знаю деталей.
– Зато Ян знает, да? Мне должны были прислать документы из клиники, вместо них я получила фото с секретаршей! Документы так и не увидела! Знаешь что, мне это надоело, поехали к Яну прямо сейчас!
– Нет.
– Я сама поеду, если ты меня не отвезешь! – наступаю на Германа, как взвесившаяся кошка, защищающая детеныша.
К счастью, Герман не спорит.
– Хорошо, но не в таком виде, – он выставляет ладони, пытаясь меня утихомирить. – Оденься, приведи себя в порядок. Ян в офисе, а ты его будущая жена. Жена олигарха, Вера. Ты не можешь ехать вот так.