Ха!.. Обед и впрямь вышел прощальным, вот только уезжать мне предстояло не в другой город и не в декрет. Меня увозили в золотую клетку за высоким забором и внушительным штатом охраны впридачу, и что там ждёт никто из конвоя сказать не мог. Или не хотел…

Сопротивляющуюся Алинку запихнули на заднее сидение одного из джипов, а мне, придержав дверь, предложили занять место добровольно. Даже под локоть поддержали, помогая преодолеть высокую ступеньку.

Дверь хлопнула, щёлкнули замки блокировки, а я придвинулась к подруге и, поймав её руку, сжала дрожащие пальцы.

– Прости, – прошептала, заметив, что Алинка плачет, но она упрямо мотнула головой и, стиснув зубы, прошипела.

– Ничего, всё будет хорошо. Ты не бойся, Ника. Я успела набрать Марату, он слышал часть разговора. Теперь главное, чтобы успел.

– Зачем? – пролепетала я и, закусив губу, заплакала: – Алинка, что ты натворила? Его же убьют. Это ты понимаешь?

Подруга замерла и, приоткрыв рот, прерывисто выдохнула. Нахмурилась и, мотнув головой, тихо затараторила:

– Он будет не один. Соберёт парней и перехватит нас на выезде из города. Он успеет, надо только потерпеть. Не спорь и не провоцируй Амира. Просто подожди.

– Тебя должны отпустить, – пробормотала я и, оглянувшись на вход в салон, пообещала: – Я попрошу Амира. Тебя отпустят, только не угрожай больше полицией или…

– Не вздумай, – прорычала подруга и, подавшись вперёд, зашептала мне на ухо: – Даже не заикайся об этом. Телефон я выронила, когда меня тащили, но там записана часть разговора, где Амир говорит о…

– Зачем? – охнула я и, заметив Амира, вышедшего из здания с моим рюкзаком, закусила губу.

– Мы подадим на него заявление в полицию, – затараторила Алинка, тоже заметив Амира, быстро перечислила: – За преследования, угрозы, принуждение и… Я же свидетель.

– Не выйдет, – возразила я обречённо.

– Выйдет, – шикнула на меня подруга и, сканирую Амира пристальным взглядом, добавила: – Марат поможет. Просто потерпи.

Я тоже перевела взгляд на мужа. Открыв мой рюкзак, он не глядя стал вытаскивать вещи и швырять их в ближайшую мусорку. Выудив мой паспорт и папку с медкартой, сунул всё это во внутренний карман пиджака, а опустевший рюкзачок отправился к выброшенным вещам.

– Вот ведь гад, – проворчала Алинка и, сжав мою руку, попросила: – Ты только не волнуйся. Тебе нельзя. Помни о малыше. Всё будет хорошо, только Марата дождёмся и…

Договорить она не успела. За руль сел один из охранников, а на переднем пассажирском устроился сам Амир. На меня даже не оглянулся. Сделав знак своим людям, пристегнул ремень и коротко рявкнул:

– Всё. Едем.

Машина рванула с места, пристраиваясь за одним из автомобилей сопровождения. Следом ехало ещё два внедорожника, битком набитых охраной. Я знала, что у большинства из людей Амира при себе есть оружие, и мысленно молилась, чтобы Марат не успел перехватить нашу колонну. Жутко боялась, что живым из такой стычки ему не выбраться, но говорить об этом Алинке не стала.

Всего лишь надеялась, что мой самозваный жених догадается привлечь полицию, и не рискнёт самостоятельно лезть в пасть разъярённого льва, даже с поддержкой кучки знакомых парней. Сцепив руки в замок, зажмурилась, пытаясь абстрагироваться и успокоиться. Подруга была права. Чтобы не происходило, я должна была думать о малыше и стараться не провоцировать Амира.

Он не был монстром и мог выслушать. Пусть не прямо сейчас, но я выгадаю время, чтобы убедить его отпустить хотя бы Алину.

Надежды на мирный исход рухнули, когда на выезде из города путь нам преградили разномастные машины. Дверь одного из автомобилей открылась, а появившийся из него Марат пошёл навстречу, широко раскинув руки. Не сразу поняла, что он демонстрирует людям Амира, что безоружен.