– Тему не меняй, – пророкотал я непримиримо и, отойдя к окну, потребовал: – Что выяснили? Неужели никаких зацепок?

– Мы прочёсали всю Москву, но… Её паспорт нигде не светился. Ни на транспорте, ни в криминале, ни при трудоустройстве, ни в больнице…

– В больнице? – насторожился я, но Селим лишь развёл руками.

– А ты как хотел? Даже морги и притоны прошерстили.

– Но? – поторопил я, чувствуя, что он пытается подвести к главной новости.

– Мне нужно уехать в Питер, – сдержанно улыбнувшись, продолжил Селим и, глянув на Олега, пробормотал: – И с собой кого-то из своих, но не засвеченных.

– Питер? При чём здесь Питер? – я повернулся к нему лицом и, нахмурившись, впился сканирующим взглядом.

– Мы не искали в том направлении, но на днях… – мужчина хмыкнул и, снова оглянувшись на Олега, поинтересовался: – Можем мы поговорить наедине?

– Не-а, – внезапно вмешался пострадавший парень и, помаячив повреждённой рукой, сбивчиво потребовал: – Я как бы ни за что словил возмездие. Требую, ой… то есть прошу взять меня на работу. Кем угодно. Я не подведу.

– Возьмёшь его с собой, – распорядился я, тут же возвращая Селима к главной теме: – Так что ты выяснил? Зачем в Питер едешь?

– Ваша матушка… – помявшись, начал он.

– Она мне не мать, – перебив рявкнул я, а мужчина вскинул на меня шокированный взгляд.

– Рассказал, значит, всё-таки, – пробормотал он едва слышно, а я, не видя смысла скрывать, подтвердил.

– Да, почти перед смертью. Вот только руки у меня связаны. Я пообещал ему, что…

Недоговорив, я поджал губы и прерывисто выдохнул. Несмотря на данное отцу обещание, обида не отпускала. Столько лет он молчал, а я мучился предположениями, почему мать интересы младших брата и сестры ставит во главу всего. Всегда чувствовал себя бракованным щенком в помёте породистых псов, а причин не понимал.

Видя моё состояние, Селим выдержал паузу и только потом вкрадчиво посоветовал:

– Не рассказывай ей, что всё знаешь. По крайней мере, пока что.

– Притворяться и улыбаться? – усмехнулся я криво, а он снова кивнул.

– От тебя не убудет, а я успею выяснить её планы и всех заинтересованных лиц. Щупальца твоей мачехи расползлись по всем владениям семьи Хамасин.

– Я постараюсь, – пообещал я и после недолгого молчания обратился к Олегу: – Иди приведи себя в порядок. Пусть осмотрят и окажут помощь. Скажи, я так велел.

– А потом? – спросил он, не скрывая ноток надежды в голосе.

– Вот теперь твой начальник, – пояснил я, указав на Селима. Проводил воодушевившегося страдальца внимательным взглядом и, повернувшись к безопаснику, попросил: – Рассказывай.

– Сядь, – буркнул он, а я невольно нахмурился.

Возвращаясь домой, не представлял, как сдержаться и не придушить эту гадюку. Был уверен, что Селим рассказал лишь часть того, что она успела натворить, но помня о его просьбе, всё же настроился на обычный вечер.

Всего один звонок, в котором мелькнуло упоминание о Нике, а сколько яда… Они встретились в Питере, причём абсолютно случайно, но мачеха по возвращении не сказала мне ни слова. Мало того… Приставила к моей пропавшей жене слежку, и чем всё это могло закончиться оставалось только гадать.

Карима встретила чуть ли не на пороге. Либо прознала про разборки в офисе, либо хочет что-то выпросить для младшеньких. Первое исключать не торопился, так как понимал, что Ахмед не мог быть единственным наёмником. Второе тоже, ведь сестра и брат жили и учились в Эмиратах.

В основном по настоянию отца, но я же помнил, как Карима умела на него влиять. Капала изо дня в день, постепенно внушая ему, что идея и принятые впоследствии решения принадлежат ему. Раньше я этого не понимал, потом заметил и сильно удивился, потом просто тихо наблюдал и делал выводы. Выводы, которые отец не принимал. Злился, а чаще просто отмахивался.