Я резко оборачиваюсь и прожигаю его взглядом.

— Ещё раз назовёшь меня так, и я серьёзно начну планировать убийство, — предупреждаю. — И для твоего же блага я поеду в особняк и сделаю свою работу. И да, я внесу ясность, иначе могут возникнуть непонятки. Наши отношения на паузе. Не люблю, когда меня ставят на четвереньки.

И с этими словами хлопаю дверью.

28. Глава 18.1 

Я буквально вылетаю из номера Димы, хлопнув дверью с такой силой, что слышу, как что-то внутри падает. Но мне абсолютно плевать. Внутри всё горит от ярости, сердце бешено колотится, а в голове прокручиваются последние слова Димы. Как он мог?!

«Начальник, значит? На побегушках, да? Ну-ну!» Внутренний голос лишь сильнее меня заводит.

Проходя мимо зеркала на стене, бросаю мимолётный взгляд на своё отражение и вижу, насколько я злая. Глаза горят, щёки раскраснелись, а губы поджаты в тонкую линию. Да уж, отличная картина.

Я резко вставляю ключ-карту в замок своего номера и буквально врываюсь внутрь, с силой захлопывая дверь за собой.

— Какого хрена он себе позволяет?! — громко произношу вслух, бросая сумку на кровать.

Беру телефон, на экране всё ещё висит непрочитанное сообщение от Гордеева. Да что ж это такое?! Убираю телефон обратно в сумку. Пошли вы все на хер!

«Планы у него были другие! Понимаете ли! Он главный, а я... сотрудница, которая должна молча кивать и выполнять задания?!»

Мы с Димой с самого начала работали на равных. Одинаковые дела, одинаковая нагрузка, одинаковые требования. Никто из нас не имел особых привилегий. Но если взглянуть объективно, то именно Дима чаще допускал ошибки, забывал мелкие, но важные детали, которые потом приходилось исправлять мне. Да, он умел красиво выходить из сложных ситуаций, эффектно выкручиваться перед руководством, и это, возможно, сыграло свою роль. Но я делала работу чище, профессиональнее и, чёрт возьми, быстрее!

Однако, когда речь зашла о повышении, выбрали именно его. И я слишком хорошо знала почему. Наша фирма всегда была классическим примером того, как мужчины получают больше возможностей и признания. Сколько раз я видела, как мои коллеги-мужчины, справляясь с задачами на среднем уровне, быстро продвигались вверх, в то время как девушкам приходилось буквально доказывать каждое своё достижение вдвое сильнее.

Повышение Димы стало для меня не просто неприятной новостью, это был удар по моей профессиональной гордости. Я была уверена, что сделала для этого повышения гораздо больше. Я вгрызалась в каждое дело, изучала его до мельчайших деталей и всегда добивалась лучшего результата. Но, кажется, руководству было проще выбрать мужчину, который выглядит увереннее и производит впечатление сильного лидера.

И теперь, когда он так нагло демонстрирует своё превосходство, словно я вдруг стала его помощницей, моё терпение заканчивается окончательно. Я не собираюсь проглатывать эту несправедливость молча. Возможно, это будет стоить мне отношений с Димой, но я не позволю, чтобы кто-то, даже близкий человек, сомневался в моём профессионализме и способности действовать самостоятельно.

Я настолько взвинчена, что меня буквально потряхивает. Останавливаюсь, глубоко вдыхаю, стараясь хоть как-то привести себя в порядок.

Подхожу к окну, открываю его, впуская свежий воздух. Я стою несколько минут, глядя на улицу, пока дыхание не успокаивается, а сердце не перестаёт стучать так сильно.

«Спокойно, Таисия, спокойно», — повторяю себе. — «Он хотел показать, кто здесь главный? Ну что ж, посмотрим, как это у него получится».