– Даня-а-а-а! – завыла я как сирена и быстренько запихала Королевича за себя. – Ты совсем с катушек слетел, да?

И снова вчерашний день как на ладони. Что за напасть. Он специально?.. Или это расплата мне за недостойное поведение. Но я, если что, совершенно не жалею, что его Снежинке патлы посчитала.

Не жалел, что подпортил мистеру Генофонду лицо и мой Крымов.

Он надвигался на меня слишком решительно. И я уже знала, чем это закончится. Но то ли псих мозги мне вправил, то ли крымозависимость пошатнулась, то ли я устала от наших бесконечных столкновений.

– Вот что, – сказала я ему и для убедительности пальцем в грудь ткнула, – притормози. Остановись, Крымов! В конце концов, это переходит все границы.

Не знаю зачем, но ногой я прочертила линию. Снег как раз. Пусть слегка грязный, зато есть возможность подвести черту.

– Не переступай! – приказала я ему. Крымов остановился. – Не приближайся! Кто-то из нас должен положить конец этому фарсу! Хватит!

– Вчера ты как-то по-другому считала, – сверлил он меня взглядом. – И смело все границы нарушала. Личные в том числе.

– Это было вчера! А сегодня – по-другому!

– Что, встретила наконец-то принца своей мечты?

– Королевича! – зачем-то возразила я ему.

К слову, Королевич ошивался неподалёку и прислушивался к нашей перепалке. Видимо, изучал «материал» и прикидывал, какое непаханное поле ему обломится, если мы вконец двинемся умом и придём к нему остатки мозгов вправлять. Но его присутствие я заметила чуть позже. В ту минуту мне было ни до кого.

– Ах, ну да! И жених сыскался ей королевич Елисей! – процитировал он так злобно, что в другое время я бы рассмеялась. Но мне не до смеха, и любой выпад Данькин – что красная тряпка для быка.

– А хоть бы и так! Тебе какое дело?

– А какое дело тебе было вчера до того, с кем я вышел с работы, между прочим?

Кажется, мы орали на всю улицу.

– Да уже никакого, Дань, никакого! Свободен! Оставь меня в покое! Теперь я устала от тебя, твоих скачков настроения, слежек и нашей бесконечной ругани! Мы полтора года в разводе! Пора уже и разбежаться кто куда. Мне налево, тебе направо.

– Ах, ну да. Верное направление выбрала. Не без того. Налево – это ж куда надо. А направо – это все остальные. Отвали и не мешай, называется.

– Да ты! Ты!.. – задыхалась я и не находила слов. – Всю жизнь мне испоганил, всю кровь из меня выпил! Ранил, сделал больно! Это ты от меня сбежал! Налево ли, направо – куда хотел, туда и скакал, скотина рогатая!

– А, значит рога ты мне успела наставить? Признаёшь?

– А ты всех самочек в округе удовлетворил, никого не пропустил, свободный от супружеской жизни мачо?

Я вдруг почувствовала, как сыплются на голову кирпичи – обломки нашей с Данькой жизни – и распадаются по грязной мешанине жалкими песчинками, рваными картами, из которых ничего не построить.

Мы снова срывались на обоюдные обвинения, выплёскивали друг на друга боль, разочарования, обиды. Но я всё ещё его любила. Может, поэтому остановиться так трудно, почти невозможно.

– Клар, – вдруг хрипло сказал Даня и перешагнул нарисованную моей ногой черту. – Что мы творим, Клар?..

Ещё немного – и он меня коснётся, обнимет, прижмёт к своей груди. И я хотела этого – видят небеса! Как же я хотела! Уткнуться носом туда, где надёжно. Спрятаться в его объятиях, забыться хоть на миг, потому что когда мы сталкивались телами, то не лгали. Позволяли себе жить иллюзиями.

– Давай остановимся, – вытянула я вперёд руки. Беспомощный жест, слабый, никчёмный, жалкий. – Остановимся здесь и сейчас! Не звони, не ищи встреч! Так будет лучше, для тебя и для меня!