Как дракон может решить убить одного ради спасения другого? Как мне после этого жить? Как буду каждый день просыпаться и понимать, чего меня лишили?

В голове словно туман, который окутывает меня со всех сторон, лишая воли. Понимаю, что просто начинаю терять связь с реальностью.

Никогда его не прощу!

– Всё будет хорошо, – отдалённо слышу шёпот мамы.

И она тоже.

Не прощу их!

Первое, что я чувствую, – это звенящую тишину, которая разрывает меня на мелкие кусочки. Но хуже всего пустота, от неё не убежать.

Сознание медленно возвращается ко мне, а с ним и последние воспоминания.

«Спасите её».

Малыш, мой малыш…

Моя кровинка, часть моей души.

Из груди вырывается всхлип, чувствую, как из уголков глаз текут слёзы.

– Дочка! – слышу я встревоженный голос матери.

Матрас продавливается под её тяжестью, и в следующий миг ощущаю прикосновения к своему лицу, которые обжигают не хуже огня.

– Не надо, – отвожу её руку. – Оставь меня одну.

С трудом открываю глаза, в глазах матери застыли слёзы.

– Сегодня ты не потеряла ребёнка, но я лишилась своего, – едва слышно произношу я. – Пожалуйста, оставь меня одну.

Тело пронзает острая боль, когда я отворачиваюсь от матери. В какой-то мере я не могу её винить, ведь она боялась потерять меня. Да, головой я понимаю это, но вот сердце…

– Но…

– Госпожа Гейслер, я могу поговорить с Теоной наедине? – раздаётся твёрдый голос генерала.

Ненавижу! Как же я его ненавижу! Измена ящера ничто по сравнению с тем, что он со мной сделал.

Слышу звук захлопнувшейся двери, а спиной чувствую его прямой взгляд.

– Теона…

– Замолчи! – спокойно говорю я, не реагируя на Эрлинга. – И уходи.

В комнате повисла звенящая тишина. Хочется так спрятаться, чтобы никто никогда не нашёл. Не хочу никого ни видеть, ни слышать. Чувствую, что тону в своём горе, но ничего поделать с этим не могу. Да и не хочу.

Краем глаза замечаю, что дракон обходит кровать и останавливается напротив меня.

– Ребёнок жив!

Резко вскидываю голову и с надеждой смотрю на Домара. У него уставший вид. Неужели совесть мучает?

– Не лги мне! Я слышала, как ты велел спасти меня! – шиплю я.

– Ты не в себе! – с равнодушием замечает Домар. – Тебя сейчас осмотрит лекарь.

Дракон молча покидает мою комнату.

Ребёнок и правда не пострадал?

Я поворачиваюсь на спину и с диким страхом опускаю одеяло. На мне была тонкая рубашка. Кладу дрожащую руку на живот, и из горла вырывается тихое рыдание.

Малыш жив, свидетельство того мой выпуклый живот. На миг мне кажется, что я чувствую тепло, которым делится со мной ребёнок. Но, кажется, это плод моего воображения.

Дышать становится намного легче. Жизнь вновь заиграла красками. Но слёзы счастья всё не останавливаются

– Дорогая, вам противопоказано волноваться, – укоризненно произносит вошедший лекарь.

Если бы у меня были силы, то я тотчас бросилась бы благодарить старика.

– Спасибо, спасибо вам большое! Вы вернули мне жизнь, – шепчу я сбивчиво.

– Я? – удивляется лекарь и, пройдя вперёд, ставит на стол свой небольшой чемоданчик.

– Вы спасли малыша, несмотря на то, что его родной отец отказался от него.

– О чём вы, дорогая? Именно генерал велел спасти вас вам обоих.

В недоумении смотрю я на него. И не могу уловить суть.

– Но как? Я ведь отчётливо слышала, как он сказал «спасите её».

– «Их». Он сказал «спасите их», дорогая. И он едва себя не выжег, отдал вам все свои силы, чтобы вы смогли выжить.

Я всё никак не могу поверить услышанному. Неужели я ошиблась? Из-за страха услышала то, чего боялась? Но ведь мы живы, это самое убедительное доказательство.