Мне везет, на дороге вполне свободно, комфортно.

На карте навигатора клиент мерцает точкой. Я сосредоточен, стараюсь по сторонам не сильно смотреть, пальцы подрагивают от накатившего напряжения, и немного стало не хватать воздуха.

Как обычно, люди не всегда знают правила, и кто-то вызвал машину на автобусную остановку. А значит, этого недоумка придется быстро загрузить и уехать в надежде, что на машину не прилетит штраф.

С другой стороны, это будет каплей в море с учетом того, в какую лужу умудрился посадить себя Женька.

Притормаживаю. Включаю аварийку. Жду.

От присутствующих на остановке людей быстро отделяются две фигуры: женская и ребенка.

Ребенок почему-то идет в одежде не по размеру, и он как-то передвигается странно. Кошусь на заднее сиденье, повезло, что весь салон кожаный, легко чистится и всегда можно заказать мойку при разных обстоятельствах без особых потерь.

На девушке облегающие джинсы и бесформенная толстовка, на голову накинут капюшон, а мальчишка в ветровке совершенно ему не по размеру.

Я терпеливо жду, когда они залезут в салон, чтобы быстрее свалить с остановки. Как только хлопает дверь, начинаю движение.

— Добрый день, — говорит незнакомка и тянется к ремню безопасности.

— Добрый, — приветствую, а в душе начинает ворочаться что-то странное, давно забытое.

Отгоняю сомнения и задаю резонный вопрос:

— Девушка, почему не указали, что вы с ребенком?

Она что, вздрагивает или мне показалось?

Поворачиваю голову в ее сторону, играть в гляделки через зеркало неудобно. И меня словно холодной водой окатывает. Я забываю, где сейчас нахожусь и какой сегодня день. На меня смотрят до боли знакомые глаза Вельской.

Моей бывшей. Жены. Предательницы.

***

Она явно растеряна и … напугана. Я такой страшный? Или считает, устрою ей разборки на глазах у… Кстати, а кто это с ней? Смотрю на мальчугана, его лицо, глаза, и становится не по себе.

Значит, слова и доказательства матери, предоставленные тогда в больнице, были правдой. Рине не нужен был инвалид, и она нашла кого поздоровее. Наверняка у них крепкий союз, раз есть общий ребенок. А когда-то она ласковой кошкой терлась о мои бедра и мечтала о маленьком сыне. И я мечтал. Идиот. Насколько бывшая оказалась двуличной особой! Меркантильной и лживой.

— Класс, — вклинивается в наши молчаливые гляделки ребенок.

— Что, нравится, малец? — нет сил смотреть ей в глаза, нормальные слова вылетают из головы, и я пытаюсь отвлечься. Старательно хватаюсь за руль и сейчас чувствую впервые, что страха перед ездой совершенно нет. Правильно. Адреналин сейчас просто зашкаливает, и хочется выйти и вытащить Марину на улицу.

— Очень, — мальчик улыбается и с интересом посматривает по сторонам.

— Рижская, восемь, — бывшая наконец нашла в себе силы заговорить, а я цепенею, меня до сих пор волнует ее голос. И если вначале я был уверен, что это злоба и ярое желание воплотить в жизнь свою месть, то сейчас начинаю сомневаться.

— Я в курсе, — вкрадчиво отвечаю и играю, как будто я хищник, решивший, что на сегодня сыт и можно позабавиться.

В зеркале заднего вида вылавливаю ее заинтересованный взгляд. Рина снова пугается и еще сильнее вжимается спиной в сиденье.

Сынишка у нее забавный. Неиспорченный. Заинтересованный.

— А бензина нужно много для этой машины? А она ваша? А мне такую подарите? — за несколько минут ребенок, как из пулемета, забрасывает меня вопросами. Я стараюсь удовлетворить детскую любознательность и отвечаю по порядку:

— Да. Нет. Как мама решит, — на последнем ответе специально упоминаю о Рине, в ее взгляде мелькает явная паника.