В тяжёлых раздумьях я еду обратно домой. Нет, мне нельзя отчаиваться. Надо искать во всём плюсы — сейчас приду и завалюсь спать. А после того, как отдохну, ситуация уже не будет казаться такой безвыходной. Да, моей зарплаты хватало впритык, чтобы закрыть все ежемесячные платежи и заплатить за коммуналку, в другом месте мне так много платить не будут. Но можно ведь подработку найти. Я смогу, как-нибудь выкручусь.

Уже в дверях подъезда я понимаю, что что-то не так. Вижу на полу пятна крови. В лифте на выжженной кнопке нашего этажа красный след. Я успокаиваю себя до последнего, но увидев приоткрытую дверь квартиры начинаю реально паниковать. Достаю телефон и набираю сто двенадцать. Сердце колотится, как безумное.

Слышу из квартиры мелодию мобильного. По ощущениям, вроде бы Захара. Преодолев страх я прохожу внутрь и нахожу его в прихожей на полу, сильно побитого.

— Господи… — я присаживаюсь рядом и несмело касаюсь его плеча. Дышит, шевелится. Его мобильный продолжает трезвонить.

— Возьми, пожалуйста, — бормочет он невнятно. Я дрожащей рукой поднимаю с пола его трубку и нажимаю зелёную кнопку.

— Захар, рад, что ты ещё дышишь, — произносит в трубке низкий мужской голос. — Учти, это было предупреждение. Не вернёшь долг, мы тебя закопаем. И сестре твоей найдём применение.

Я в страхе бросаю трубку. Меня колотит уже так, что я с трудом могу справиться со своим собственным телефоном. Пусть я напугана до смерти, но надо вызвать Захару скорую.

— Что ты опять натворил, брат… — как безумная шепчу я, глотая слёзы. — Сколько ты должен, кто эти люди?

5. Глава 4

Давид
Полуденное солнце заливает мягким светом просторный кабинет. Он не похож на другие в этой больнице — выглядит более дорогим и роскошным. Одна только мебель из красного дерева чего стоит. Впрочем, я ничуть не удивлён. Виктор Сергеевич — лучший врач в своей области в нашей стране. И всевозможные грамоты и благодарственные письма в рамках на стенах лишь подтверждают это.

— Я получил результаты обследования вашей жены, — произносит доктор.

Я всматриваюсь в его выражение лица, пытаясь предугадать, какими будут новости. Кажется, можно надеяться на лучшее. Мы с Дианой переглядываемся.

— Ну же, не тяните, — говорит она, нервно сжимая мою ладонь.

— Все показатели в пределах нормы, — губы Виктора Сергеевича трогает едва заметная улыбка. — Поздравляю вас с выходом в ремиссию.

Слышу, как жена облегчённо выдыхает вместе со мной. На глазах выступают слёзы радости. Я обнимаю её и поглаживаю успокаивающе по спине. Собственный пульс всё ещё нервно отдаётся в висках.

— Спасибо... — шепчет она всхлипывая. Поворачивается к доктору и тянет к нему руки. — Спасибо вам большое!

— Да не стоит, — смущённо отвечает он. — Для меня, как для вашего поклонника лучшей благодарностью будет ваше возвращение в кинематограф.

Диана кивает, улыбаясь сквозь слёзы. Уже очень давно я не видел её такой счастливой. Словно бы мы вернулись в прошлое, в момент, когда ей поставили тот пугающий диагноз.

— Значит, никаких ограничений нет? — спрашивает она с осторожностью.

— Естественно вам придётся соблюдать разумные меры предосторожности. Придерживаться диеты и здорового образа жизни. Но в основном ваша жизнь вернётся в обычное русло.

Значит, мы справились. В последнее время Диана действительно выглядит лучше. И всё же я сильно переживал о её состоянии. Слышать, что она практически здорова — огромное счастье. Наконец-то мы с ней сможем вернуться к нормальной супружеской жизни.

— А что насчёт беременности? — спрашиваю я в нетерпении. — Нам обоим уже за тридцать, и мы давно хотели завести ребёнка.