— Ты все такая же, пчелка Майя. Очень красивая и жутко упрямая.

Подбородок дрожит, хочу ответить ему и послать в дальние дали, откуда он к нам приехал, но слова не идут, горло будто колючей проволокой скручивает.

— Арлан Тимурович, Наталья Михайловна освободилась, уже бежит, — наше уединение нарушает медсестричка, которая увидев нас в недвусмысленной позе, быстро закрывает дверь.

Арлан Тимурович… с чего вдруг столько чести?

Вашу Машу! Не может быть! Нет же, ну нет.

— Арлан Тимурович? Так это ты новый главный?

— Я, — расплывается в довольной улыбке, а мне хочется заехать кулаком по наглой роже.

— Посади меня! — требую.

— Куда? — недоумевает он.

— На голову себе! — рявкаю. — На стул, куда еще?

Только этого для полного счастья мне не хватало. Арлан - наш новый главный врач, а значит, мой босс. Человек, с которым я спала… Нет, не просто спала, а которого любила больше всего на свете, теперь мой руководитель. Он видел меня голой, я видела его голым. Боже, я уволюсь!

— Майя! Господи, весь центр на ушах, — терапевт Наталья Михайловна залетает в мой кабинет аккурат, когда Арлан сажает меня на стул. В коридоре взволнованные пациентки наблюдают за операцией по спасению репродуктолога, пока коллега меня осматривает.

— Наталья Михайловна, мне кажется, Майю Каримовну надо отправить в больницу.

— Надо, — соглашается она и светит мне в глаза фонариком.

— Не надо. У меня прием, пациенты! Я нормально себя чувствую.

— Вы не можете на ногах стоять, — возражает бывший. — Как вы будете работать?

— Головой, а не ногами, — огрызаюсь, а Наталья Михайловна бросает на меня удивленный взгляд.

— С головой у вас, похоже, не все в порядке, — парирует он, а терапевт переключается на Арлана и не понимает, почему мы с новым главврачом общаемся как кошка с собакой.

— Да что вы говорите? У меня просто ушиб. Это не сотрясение, да? — с надеждой смотрю на нашу коллегу.

“Майя, не пали контору”, — говорит мне внутренний голос.

Правильно, я не должна себя выдавать, но во мне кипит негодование, боль и обида. Почему он? Почему здесь? Почему сейчас?

Меня начинает тошнить, прикрываю рот ладонью и надуваю щеки. Страшно хочется вырвать.

— Ведро! — громко велит терапевт новому главврачу.

За секунду передо мной оказывается ведро, куда летит весь мой завтрак.

— Скорую вызывайте. Сотрясение, — заключает Наталья Михайловна. — В больницу тебе надо, Майя.

Все тело обдает то мелкой дрожью, то пламенем. И это не только из-за сотрясения мозга, я знаю. Протираю влажные губы тыльной стороной ладони и смотрю на бывшего исподлобья, пока он звонит в 103, обрисовывает ситуацию, называет адрес.

— Ложитесь на кушетку Майя Каримовна, — от его приказного тона по позвоночнику пробегает холодок.

— У меня пациенты, — я пытаюсь сохранить хоть какие-то остатки гордости, но меня снова тошнит.

— Ваших пациентов я беру на себя.

Нет, вы только на него посмотрите. Без году неделя в центре, где я работаю два года, и уже хочет взять моих пациентов на себя. Он всегда был самоуверенным. В прошлом мне эта черта даже нравилась.

— Вы не знаете, что нужно…

Не успеваю договорить, потому что в палату входит генеральный директор клиники - седовласый и крепкий Марк Эдуардович Фидлер — академик, светила, главный внештатный репродуктолог нашей страны. Я всегда мечтала с ним работать, а сейчас он смотрит на меня по-отечески строго, но спокойно, а я думаю лишь о том, что выгляжу ужасно и от меня пахнет рвотой.

Мне, конечно, везет как утопленнику.

— Майя, что здесь случилось? — поправляя очки, спрашивает он.

Обреченно вздыхаю, будто на плаху ступаю. Если уж Фидлер спустился, то плохи мои дела.