Мне хочется переместиться в сегодняшнее утро, на нашу летнюю веранду, где мы мило завтракали всей семьей, и ничего не предвещало беды.
Я не вынесу предательства.
В памяти один за другим всплывают моменты, на которые я еще совсем недавно не обращала внимания.
Вчера поздно вечером муж вошел в гостиную, прилег ко мне на диван и устремил взгляд в телевизор.
– Ты же вчера смотрела эту серию, – нахмурился он.
– Я? – посмеялась, повернув к нему голову. – Милый, ты в ванной перегрелся?
Я смотрю этот сериал не в прямом эфире, а в приложении, и новые серии там выходят с задержкой в один день.
Поэтому смотреть эту серию я никак не могла – она вышла только вчера вечером.
– Видимо, перегрелся… – заторможено ответил муж и перевел тему.
Мне оставалось только посочувствовать его состоянию.
– Кир, тебе срочно пора в отпуск, – повернувшись на другой бок, обняла его. – Иначе скоро начнешь путать дни недели.
Вчера я не задумалась над тем, с чего он вообще решил, что я уже смотрела эту серию, а сейчас…
Может, кто-то другой смотрел при нем этот популярный турецкий сериал? Так… в прямом эфире серия вышла позавчера в семь вечера. Я в это время ехала с работы, Тася была одна дома, а Кирилл в этот момент был на важной встрече с партнером. Раз он вчера вечером сказал: «Ты же вчера смотрела эту серию», значит, он видел ее позавчера в прямом эфире. В тот момент, когда должен был быть на встрече с партнером…
Может быть, это все полнейший бред, может, я накручиваю себя, но вещи, на которые я не потрудилась обратить внимания раньше, теперь не дают мне покоя.
Я отпускаю пациента и иду в палату к мужу, все еще надеясь на то, что это не тот Кирилл с яхты, из-за которого переживает блондинка, а сериал и крестик это всего лишь мое больное воображение.
Глава 3
Вхожу в палату, смотрю на спящего мужа и не могу сделать шаг в его сторону. Ноги словно приросли к полу, сердце болезненно сжимается.
Еще сегодня утром я смотрела на него совершенно другими глазами, говорила, что люблю, что буду с нетерпением ждать его возвращения, а сейчас горло сковало колючей проволокой, и я с трудом произношу его имя.
– Кирилл… – тихо бужу его. – Кирилл, проснись.
Муж не реагирует.
Он всегда плохо отходит от наркоза, и обычно пару часов после операции крепко спит.
Перевожу взгляд на вещи, лежащие на стуле. Его черный пиджак и такая же черная рубашка сложены стопкой, а брюк нет. Наверное, они испачканы кровью, если учесть, что пострадала нога.
Задерживаю взгляд на черном галстуке и каменею.
«Утром я заботливо завязывала ему этот галстук, чистила пиджак, и все это для того чтобы он поехал на свидание с любовницей?!»
Я мотаю головой, все еще отказываясь в это верить. Медленно выдыхаю и заставляю взять себя в руки.
– Это точно какая-то ошибка, – снова вырывается изо рта едва слышный истерический смех. – А может, я сплю?
В надежде на чудо, щипаю себя за руку и резко застываю, глядя на открывающуюся дверь.
– Кирюш, ты как? – слышится тихий голос и через секунду в палату входит… блондинка.
Та самая, которая так рыдала и просила узнать, что с ее Кириллом. Только сейчас подмечаю, какая она высокая, красивая и стройная. В обтягивающем красном платье, которое подчеркивает упругую грудь и тонкую талию.
На вид ей примерно двадцать три – двадцать четыре. Лицо как у фарфоровой куколки: гладкая ровная кожа, большие глаза, красиво очерченные губы, идеальный изгиб бровей.
Что тут скажешь… она выглядит так, словно только что сошла с обложки фитнес-журнала. Даже несмотря на то, что на лице есть небольшие черные подтеки от туши, а густые длинные волосы немного взъерошены.