Мы рассаживаемся за столом, пока Ася суетится вокруг, и дядя Петя, сидящий рядом со мной, заводит разговор о работе – его излюбленная тема.

– Петя, тебе больше поговорить не о чем? – упрекает его жена и тот смотрит на меня страдальческим взглядом.

– А о чем с ним еще говорить? – бурчит дядя, уткнувшись в свой торт. – Если ты не заметила, других общих интересов у нас нет.

– Да у вас вообще никаких интересов, кроме работы, нет, – смеется Ася, целуя отца в щеку, пока подает ему чай.

Она суетится весь вечер, не принимая помощь ни от кого, и мне непонятны ее эмоции, но когда Ася заканчивает всех обслуживать, то обнаруживает, что ей оставили единственное свободное место за столом рядом со мной. Никто не обращает на это внимания, но, когда она садится после небольшой заминки, я явно чувствую ее нежелание находиться рядом.

Дядя Петя ест торт, повернувшись к Жеке и разговаривая с ним о его отце, так что от него спасения не дождешься. Мы с Асей в итоге тупо молчим, оба сосредоточившись на своих тарелках и чужой болтовне.

– Мне понравился твой подарок, – через несколько минут напряженного молчания, говорит она, пока я размышляю, почему по телефону нам легче общаться, чем лицом к лицу и как мы вообще дошли до такого.

– Надеюсь, и ей понравится, – отвечаю я, потому что купил мини-кухню, хотя наша малышка как-то не проявляла до этого интереса к кулинарии.

– О, я уверена, – улыбается Ася, поднимая на меня взгляд и мне становится как-то не по себе, потому что я понимаю, что до этого она избегала прямо смотреть на меня.

– Ты сегодня нервная, что-то случилось?

– Да нет, – пожимает она плечами, невольно приковывая к ним мой взгляд.

Я ей этого никогда не говорил, но на ней сегодня одно из моих любимых платьев в ее гардеробе. Оно довольно простое на вид, из белой шерсти, но у него умопомрачительный вырез, открывающий плечи и ключицы, а также верхнюю часть груди в разумных пределах. Я помню, как легко его было стянуть до талии, одним движением обнажая ее грудь, в которую я жадно зарывался лицом и…

Черт, только этого не хватало! Совсем не время сейчас предаваться воспоминаниям, потому что мое тело реагирует совершенно недвусмысленно, а дыхание учащается. Я понимаю, что открыто пялюсь, поэтому быстро отворачиваюсь, но судя по тому, как покраснела Ася, она уже догадалась о чем я думал.

– Надежда, вам нравится работать няней? – спешит она перевести внимание на сидящую перед собой няню Вари.

«Палишься» – приходит мне сообщение от Феда и я зло смотрю на него через стол, пока он язвительно усмехается. Не знаю, в чем его проблема, но он достал уже.

Дубов отворачивается, как ни в чем не бывало продолжая вслушиваться в разговор дяди Пети и Жеки, а я сижу, словно пришибленный, ожидая момента, когда мы уже встанем из-за стола и пойдем смотреть эти чертовы подарки.

***

– Дядя Фея, спасибо! – визжит Фима, увидев его подарок.

Я бросаю на Феда убивающий взгляд, в очередной раз злорадствуя над тем, как его называет Фима. Все-таки, не зря я зову его Федей вслух, чего он очень не любит, потому что моя умная доченька решила, что Федя и правда звучит лучше, чем Фед, хоть она и не может правильно это выговорить.

– Да, Федя, спасибо тебе большое! – с сарказмом говорю я, злясь за этот живой подарок.

Не понимаю, как раньше не заметила, что он пронес коробку с дырочками, но до момента открытия подарков, Дубов удачно скрыл, что принес не куклу и не плюшевого зверька, как обычно, а самого настоящего, дышащего, гадящего и просящего еды хомяка. Хорошо хоть не собаку, и на том спасибо.