Вика никогда не была нужна ему так, как мне.

Я невольно вспоминаю ее лицо. Ее большие карие глаза с длинными ресницами, которые запали мне в душу, обаятельную улыбку с ямочками. Она была слишком хороша для него. Я с самого начала их отношений понимал, что это ненадолго, но ничего не мог поделать. С первой встречи я чувствовал к ней необъяснимое притяжение, но Вика была женой моего сына. Я подавлял эти чувства, скрывал их даже от самого себя, хотя до сих пор, вспоминая о ней, я чувствую прежний жар и тоску, эти чувства не утихли и никуда не ушли.

А теперь, спустя два года, любимый сын соблазнил мою невесту.

Я смеюсь от иронии произошедшего, но это горький, сухой смех.

– Поздравляю, Егор, – говорю себе, тянясь к бокалу, который стоял на столе. – Ты снова остался у разбитого корыта.

Два года назад

Цветочный магазин, как и ожидалось, оказался женским царством: ароматный, уютный, с легким беспорядком, который выглядит нарочно созданным. Я не в восторге от таких мест, но сегодня у меня цель. Сергей сказал, что познакомит меня со своей невестой, и я решил не приходить с пустыми руками. Цветы – универсальный знак вежливости.

– Здравствуйте! Чем могу помочь?

Голос заставляет меня поднять взгляд, и на мгновение я забываю, зачем сюда пришел. Девушка за прилавком великолепна.

Среднего роста, стройная, с тонкой талией, но грудь – полная, аппетитная, бросается в глаза даже через наглухо застегнутую рубашку. На фоне белой ткани выделяются каштановые волны ее волос, а карамельные пряди играют на свету. Но больше всего в ней завораживают глаза. Большие, темные, влажные, как у лани. Глядя в них, я ощущаю, как внутри что-то дрогнуло.

Она улыбается – мягко, почти невинно, совсем как девочка, и это контрастирует с ее аппетитной фигурой зрелой женщины, с тем, как легко ее бедра выделяются под облегающей юбкой.

– Здравствуйте, – говорю я, чувствуя, как мое дыхание становится чуть тяжелее.

– Чем могу помочь? – спрашивает она, наклоняясь к прилавку, и эта легкая поза подчеркивает все, что не должно было бросаться мне в глаза, но бросается.

– Мне нужен букет, – отвечаю, почти сбиваясь на дыхании.

– Для особого случая? – спрашивает она, ее голос звучит тепло, но с легкой игривостью.

Я улыбаюсь.

– Да. Для особенного человека.

Она наклоняет голову, ее волосы падают на лицо и она раздраженно сдувает прядь, что выглядит просто очаровательно.

– Для вашей жены или девушки? – уточняет красавица, чуть поднимая брови.

– Не совсем, – отвечаю я. – Для девушки моего сына.

Ее глаза слегка расширяются и я ловлю на мгновение, как она меня оценивает. В этом взгляде смешивается удивление и что-то еще, что я не могу до конца понять.

– Мужчины обычно дарят букет роз, когда не знают предпочтения дамы, – предлагает она. – Или, может быть, составить композицию из разных видов цветов?

– Давайте на ваш вкус, – говорю я. – Что бы вы выбрали для себя?

– Отлично, – улыбается она. – На какую сумму вы рассчитываете?

– Любую, какую вы назовете, – отмахиваюсь я и начинаю наблюдать, как она воодушевленно делает свою работу.

Ее движения завораживают. Тонкие пальцы с ухоженными ногтями, но без чрезмерного маникюра, плавно сжимают стебли. Она поправляет цветы, добавляет какие-то зеленые ветки, и каждый ее жест кажется рассчитанным на то, чтобы я не мог отвести от нее глаз.

Черт!

Когда она наклоняется за лентой, я вижу тонкий изгиб ее талии, и мое воображение мгновенно рисует лишние детали.

– Вот, – говорит она, выпрямляясь и протягивая мне букет.

Я встречаюсь с ее взглядом и ловлю себя на мысли, что мне уже все равно, что за цветы она выбрала.