— Нет, здесь бояться нечего.

Он обернулся к Яну.

— Тут, конечно, много деталей нашлось, но кое-чего не хватает. Я на днях собираюсь махнуть в Башню. Там точно есть то, что нужно. Пойдешь со мной?

— Когда?

— Да в любое время. Ты ведь через два дня будешь свободен? Вечером пойдем, часов в семь-восемь.

— Договорились. Я зайду тогда заранее.

— А что это за башня? — заинтересовалась Маша.

— В центральном секторе. Такая высокая, светлыми плитами облицованная. Ты ее наверняка много раз видела.

— А, Падающая башня! Конечно, видела, — Маша обрадовалась: хоть что-то ей хорошо известно.

— Да, ее многие так называют. Но она еще долго продержится, не упадет.

— А можно мне с вами? Я давно хотела посмотреть, что там внутри…

— Маш, мы, когда стемнеет, пойдем. И вообще, тебе туда не стоит соваться, — неохотно ответил Ян.

— Но почему? Вы ведь ничего противозаконного делать не собираетесь, Башня не упадет. Почему я не могу пойти с вами?

— Ян, действительно, возьмем ее. Это не опасно совсем.

— Точно?

— Я там уже два раза был один. Но втроем можно побольше деталей захватить.

— Ладно, посмотрим. Я-то в любом случае с тобой отправлюсь.

*****

— Богдан очень… необычный, да? Охота же ему сидеть одному и даже на улицу не выглядывать…

— Он — да, не как все. И обязательно своего добьется, — отозвался Ян.

— Я никогда таких не встречала. Как вообще могло прийти в голову залезть в этот заброшенный дом, рыться в разбитых приборах, что-то заново собирать? То есть интересно, конечно… Он ведь не нарушает Закон?

— Да вроде нет. Кому нужны эти обломки? Так что не переживай, ничего противозаконного, — усмехнулся он. — А вот и твой подъезд.

— Как мы быстро добрались...

*****

Машино возвращение снова не осталось незамеченным. Отец выглянул в коридор и хмуро посмотрел на нее, хоть и промолчал.

Утром за завтраком начался не слишком приятный разговор.

— Ты уже второй раз пропадаешь в неизвестном направлении. Что у тебя за тайны завелись?

— Действительно, Машуль, — поддержала отца мать. — То из квартиры почти не выглядываешь, то вдруг исчезаешь. Антон вчера даже к Наташе твоей домой зашел. Она сказала, что тебя не видела. Мы должны знать, где находится наш ребенок.

— Я уже два года совершеннолетняя, — напомнила Маша.

— Пока живешь в этом доме, будь добра сообщать, где находишься, — сердито сказал отец.

— Да что вы какие сегодня?..

— Дочка, в нашем секторе стреляют. Уже несколько дней назад слухи начались, а вчера вечером я сам слышал, когда с работы возвращался.

— Кто стреляет-то?

— Неизвестно. Возможно, стражники.

— Ну, наверно, нарушителей задерживали. Ничего опасного. Законопослушным абсолютно нечего бояться.

— Ты уверена?

— Уверена. С преступностью практически покончено. Во всем Городе безопасно передвигаться в любое время суток, а в нашем секторе вообще полный порядок. Вы что, радио не слушаете?

Родители переглянулись.

— Кстати, это могут быть и не стражники. Соседи разное говорят. Короче так: пока все не выяснится и не успокоится, ты из дома лишний раз не высовываешься. На работу и обратно. Когда смогу, буду тебя встречать, — заявил отец. — Это не обсуждается.

— Вот новости! Да кому надо на меня нападать? Кому я мешаю?

— А кому Сергей мешал? Ты у нас единственная осталась… Сама подумай, что с нами будет, если и с тобой что-то случится?

Тут Маша прикусила губу и замолчала. Если бы родители продолжили разговаривать языком запретов и упреков, она могла бы вспылить, разобидеться, убежать в свою комнату. А выждав подходящий момент, все-таки улизнуть на улицу и при этом чувствовать себя правой. Но из-за последней фразы отца спорить и хитрить расхотелось. Перед ней сразу возникли заполненная странниками платформа, равнодушные лица пассажиров и тело брата на рельсах.