В слюнявой, слабенькой надежде, 
Что ты придешь в мою кровать 
Так нежно, нежно - 
Все, как прежде. 
И эта боль дает мне власть, 
Рука сильна и поступь смела, 
Но сердце не дает понять: 
"Как ты могла? Как ты посмела?" 
(Из песни Григория Лепса)

***

Отец был отдельной темой, вечной обидой, непрощенной с детства.

Мать не дала мальчику забыть, что он предал ее. Оставил их, ушел. Развелся. Общения мать не допускала, а выросши, Андрей и сам избегал его, не желая принять ничего от отца. Вся его жизнь была направлена на то, чтобы сравняться с отцом силой, превзойти, а потом с улыбкой сожрать. Пусть знает, кого предал, от кого отказался.

Ради этого получал образование одно, другое, третье. И параллельно учился делать деньги. И делал, наверное, у него это было в крови. Но небольшие, те, которые труднее всего поднять, особенно, когда начинаешь практически с нуля.   

А ради того, чтобы поднять большие, настоящие бабки, Андрей готов был землю жрать. И жрал дерьмо, бл***! Весь его брак вышел сплошным пожиранием дерьма. Деньги он поднял, но что за это пришлось отдать! Цена уже была слишком высока, стояла ему поперек горла. А сегодня он просто послал все к чертям.

29. глава 29

Вчерашнее знакомство с нужными людьми прошло так неожиданно, Маша была под впечатлением до самого вечера, да и потом, когда улеглась спать, все не оставляло ее. Во-первых, уровень. Конечно, с президентами ее Отто Маркович не знакомил. Но...

Крупные бизнесмены, банкиры, топ менеджеры высшего звена, всех он прекрасно знал, общался на дружеской ноге. Так и подумалось, что драгоценный шеф магистр какого-нибудь тайного ордена, присутствующий на Инвестиционном форуме инкогнито. Ну или, как минимум, серый кардинал. Взглянула на его каменную арийскую физиономию... Вот как не прыснуть с хохоту? Еле удержала серьезное выражение лица.

Но смех смехом, а вокруг были умные и энергичные мужчины, знающие свое дело и умеющие работать. С несколькими из них Отто Маркович ее и познакомил.

Представил ее как коллегу. Коллегу! Вот так, на равных?! Маша чуть со своих десятисантиметровых шпилек не упала. Это было... Черт, это было так неожиданно! И надо было соответствовать.

В основном, конечно, те, с кем шеф ее знакомил, были ровесники Отто Марковича и люди постарше, но были и довольно молодые бизнесмены, мужчины, лет тридцати пяти. Может быть, и не красавцы, но сквозивший фоном оттенок специфической хваткой интеллектуальности, присутствовавший во всем, уверенность, ауру внутренней силы, не уловить было невозможно.  

Все это невольно захватило Машу, вызывая внутренний подъем. Обстановка была деловой, и держалась она сугубо официально со всеми, но неуловимая искра интереса и особая доброжелательность, загоравшаяся в глазах каждого невольно льстили ее самолюбию. А как они по-особенному пожимали ей руку...

Она сама казалась себе плотвичкой в окружении акул, принявших ее в свою стаю. Стало быть, она тоже акула, но пока очень маленькая?

- Это что, снобизм? О-О??? - ей хотелось спросить у себя, заставить устыдиться глупой восторженности.

- Нет, - эхом отвечал внутренний голос, - Повышение профессионального уровня.

Ибо, если шеф назвал ее коллегой(!) и велел пленных не брать, значит, она все-таки не праздно болталась тут, а работала.

Однако двое из тех молодых бизнесменов, что так и остались в их компании, они как будто по-особенному ощущались на энергетическом уровне. Непривычно. Странно. Наверное, это из-за стресса.

Но один...

Его дражайший Отто Маркович словно оставил на закуску, слишком уж эффектным было его появление. Мужчина лет сорока, подтянутый, стильный, но без вычурности. Строгий безукоризненный костюм, темно серый в тонкий рубчик. Все это она успела оценить мгновенно. Почему? Вот кто бы ей сказал.