Этим Зина и занялась. К ней уже подходили некоторые леди и интересовались её прической, да и цветные пряди в волосах вызывали у них любопытство. Зина всех приглашала к себе в гости, обещая попросить свою горничную сделать высокородным леди причёски не хуже. По поводу цветных прядей Зина туманно отвечала, что это её находка, которую она хотела бы сохранить в тайне, но вот, если леди её навестит, то в качестве исключения, чисто по-дружески... Только материал довольно дорогой, а Зина - вдова, и доход её весьма ограничен... Леди слушали, кивали и обещали как-нибудь навестить свою новую подругу. Возможно, перед следующим балом?..

В целом, своей рекламной кампанией Зина пока что была довольна. Намеки на высокую стоимость материала и невысокое материальное положение вдовы возымели эффект: леди быстро поняли, что к чему. И, даже если кто-то из них намеренно решит проигнорировать более чем прозрачный намёк на вознаграждение, то Зина просто откажется в следующий раз делать причёски халявщицам. Тем более, что цену Зина не устанавливала, посчитав, что финансовое положение у аристократок самое разное, так что пусть их благодарность выражается в доступной для каждой плате. А ей в любом случае будет лучшая реклама - так называемое "сарафанное радио". Да и установление цены автоматически означает торговлю, а так - просто дружеская услуга и дружеская же благодарность. При таком подходе придраться к занятию Зины при всём желании не получится.

Занятая общением с потенциальными клиентками, Зина не сразу обратила внимание на напряженную атмосферу возле камина, где сидела Милена - хозяйка приёма и, по совместительству, главная героиня. Но уже сами потенциальные клиентки отвлеклись от разговора, переключив своё внимание на разыгрывавшуюся сцену. Зина посмотрела в ту же сторону и мысленно застонала: началось! Её три неразлучные подруженции колкими и язвительными фразами атаковали графиню Траутскую, а бедная девочка не могла вставить и слова, потому как их трое, а она одна. В романе за неё должна заступиться маркиза Матрона ди Ширле - бездетная вдова лет сорока. Найдя взглядом эту высокую дородную даму, Зина заметила, что та сидит, нахмурив брови, но пока не вмешивается. Что ж, пока всё идёт по сюжету - за исключением того, что главной атакующей тут должна быть Эжения, но Зина, даже если бы захотела, вряд ли смогла бы себя вести так, как описано в книге. А она и не хотела.

- Ах, бедняжка, - продолжала тараторить Лилиан в своей обычной манере, - должно быть, нелегко иметь в женихах такого любвеобильного мужчину как герцог?

- Что вы имеете в виду? - дрожащим от сдерживаемого негодования голосом спросила Милена.

- Ну как же? - вмешалась Мари, изображая недоумение. - Многим из присутствующих дам известна любвеобильность герцога Ланттарского. Это не такой уж секрет, не так ли, дорогая Эжения?

Зина, не ожидавшая, что её попытаются впутать в разговор, промолчала. Но вот Милена всё равно впилась в неё негодующим взглядом зеленых глаз.

- Впрочем, - продолжала Лилиан, - герцог богат, а это перевешивает многие его недостатки. Опять же, титул... У вас ведь договорной брак, не так ли? Вам повезло, что вашим мужем будет именно герцог, а на его маленькие слабости можно и глаза закрыть. Ведь глупо требовать от садовника, чтобы он ухаживал только за одним цветком, когда вокруг полный сад...

На Милену было больно смотреть: бледная, пришибленная, взгляд затравленный и несчастный, но при этом пытается из последних сил изображать из себя гордую аристократку.