Зина невольно рассмеялась: вот прохвост! Пожалуй, с ним было бы интересно общаться, если бы он оставил свои смущающие девушку поползновения в её сторону - уж с ним общаться всяко веселее, чем с гадюками, то есть, "подругами".

8. Глава 7

После танца с графом Даниятским, Зину еще несколько раз пытались пригласить, но девушка отказывалась, поскольку не была уверена в танцевальных навыках предполагаемых партнёров. Это с графом у неё всё получилось, а если остальные пригласившие совсем неважно танцуют? Словом, девушка всё-таки продолжила свой маршрут по направлению к закускам - тем более, что на нервной почве ей на самом деле захотелось есть.
Зина уже успела увидеть, как кушают леди: двумя пальчиками берут тарталетку и откусывают от неё понемногу, хотя сама Зина сунула бы её в рот целиком - что там откусывать-то, когда та по размеру на один укус? Но этикет есть этикет, приходится соответствовать.
Так что стояла она, точила потихоньку тарталетки одну за другой, никого не трогала. Как вдруг увидела надвигающуюся на неё катастрофу в лице главной героини.

В романе эта сцена была несколько иной - там Эжения сама искала возможности поговорить с главной героиней с глазу на глаз, а потому Зина решила, что если не будет проявлять инициативу, то и разговора никакого не состоится. Но, судя по решительному виду Милены Севаньон, разговора избежать не удастся. Ну, хоть того, что должно последовать дальше, не случится: по книге во время этого разговора, Эжения специально подставит девушке ножку, та споткнется, для удержания равновесия ухватится за скатерть стола, и опрокинет на себя блюдо с пирожными.
И тут происходит невероятное: Милена всё-таки спотыкается, начинает падать, хватается за скатерть - и пирожные приземляются ей на голову, стекая кремом по лицу и одежду. Миг - и Милена, вся заляпанная кремом, орешками и джемом, сидит на полу, хлопая глазами, которые оказались тёмно-зелёными, как бутылочное стекло - сравнение не самое поэтичное, но зато самое удачное и близкое. "Вот кому бы подошли изумруды" - возникла в голове у Зины несколько неуместная в данной ситуации мысль.

Однако другие мысли отказывались приходить: Зина просто не могла понять, как так получилось? Она ведь ничего не делала, не ставила подножку. Почему главная героиня упала? Неужели... сюжет не изменить? И, что бы Зина не делала, а финал всё равно будет один? От этой мысли Зину пробрала дрожь. Впрочем, она подумает об этом позже, а сейчас надо помочь Милене, которая затравленно озирается на хихикающих и перешептывающихся гостей, даже не пытаясь при этом подняться. Нет, вот ведь какие гады! Ни один не попытался помочь, хотя открыто смеяться над будущей герцогиней тоже никто не решился, но и их тихих смешков было вполне достаточно.

Зина шагнула к графине Траутской, протягивая той руку, и тут...
- Что здесь происходит?! - буквально над ухом раздался рык, от которого Зина подпрыгнула и развернулась на месте, как была - с вытянутой рукой. Узрев перед собой герцога Ланттарского, Зина поспешно опустила руку - поскольку это выглядело, будто она собиралась обменяться с герцогом рукопожатием.
- Эжжже-эния! - прорычал герцог её имя, сверля девушку гневным взглядом. - В чём дело?
- Ни в чём, милорд, - спокойно ответила Зина, придя в себя, и в спешном порядке изобразив реверанс. - Графиня оступилась, и я хотела ей помочь подняться.

Её слова нисколько не уменьшили гнева в глазах герцога, но к гневу добавилась подозрительность. Герцог так и застыл, сверля её взглядом, а в Зине с каждым мгновением росло недоумение.