Внезапно подул ветер, на солнце набежала тень. Я лишь успела пожалеть, что погода портится, как все прекратилось.

Я неторопливо шла дальше, глубоко вдыхая аромат зелени и терпкой смолы, как вдруг позади послышались быстрые шаги, слишком тяжелые для любой из моих конкуренток.

– Незабудка! – услышала я хриплый голос над самым ухом, и чьи-то сильные пальцы обхватили мою руку выше локтя.

3.4

Я не сомневалась, что меня остановил тот самый таинственный мужчина. Уж не знаю, как ему удалось пробраться на закрытый участок, куда и Алефу Ханли не было хода.

– Кто вы? – спросила я испуганно, останавливаясь

– Тот, кто совершенно сбит с толку, – был ответ.

Я обернулась. Разумеется, он и сейчас был в маске. И она выглядела так, словно ее только что выковали из железа, еще не успевшего остыть. Или надели на что-то очень горячее.

Неужто он и правда дракон?

– Не хочу вас напугать, мизи, – низкий голос мужчины словно задевал мои душевные струны, играя странную мелодию, – но мне очень важно, чтобы вы кое-что показали.

– Я не могу открывать лицо. Это означает, что мне придется тут же покинуть отбор.

– А вам важно его выиграть? – в голосе послышались одновременно любопытство и горечь.

– Разумеется. Иначе, зачем бы я тут была?

Я пристально смотрела на маску. Она уже полностью остыла и выпрямилась.

– Естественно. Понимаю. Но все же попрошу вас, мизи Незабудка, снять перчатку с левой руки и показать ваше запястье.

– Да что вы себе позволяете! – возмутилась я, отступая от пугающего меня незнакомца. – Что бы ни было на моей руке, это дело только мое и моего будущего мужа!

– Согласен с вами, мизи, – он кивнул, – вероятно, я кажусь вам безумцем… я и себе таковым кажусь.

– Возможно, вы им даже являетесь, – сердито сказала я, переставая его бояться, – вы дракон?

– Это так заметно? – удивился он. Голос звучал глухо, да еще и маска, скрывавшая губы, его искажала. Иногда я с трудом разбирала слова.

– Кто еще будет накидываться на девушек и требовать показать руку, – пожала я плечами, – вы потеряли свою истинную? Уверяю вас, мезир, что не могу быть ею.

– И я так думал, – сказал неизвестный, – потому что у меня она уже была.

– И умерла? – содрогнулась я. Если так, бедняга наверняка не сумел до конца справиться с горем и поэтому ведет себя дико.

– Сначала мне хотелось, чтобы она действительно умерла, – хрипло проронил он, – по крайней мере, для меня так и было. Эта женщина оказалась мне неверна.

– Разве такое возможно у истинных? – поразилась я.

– Она не была драконицей, поэтому да.

– Но наверняка ее тянуло к вам, если была метка! – уж кое-что об истинности я знала.

– Это не помешало ей принять ухаживания другого.

Сколько же боли он вложил в эти слова!

– У меня были неопровержимые доказательства ее вероломства. Простите, что рассказываю это совершенно незнакомой девушке…

– Я понимаю, почему. Наши лица закрыты и проще признаваться в личных вещах. Даже таких, которые не расскажешь близким.

– Именно, – он, кажется, обрадовался, – совершенно так и есть.

– Если вы не станете задерживаться после пятого испытания отбора, то я навсегда останусь для вас просто Незабудкой, неизвестной девицей, которую легко выбросить из головы.

– Вам досталось слишком говорящее имя, чтобы забыть вас было просто, – он усмехнулся, – я открыл вам свою боль. Прошу, выполните и вы мою просьбу.

Со вздохом я стянула перчатку с левой руки, показала ему то место, где раньше уже была метка истинности. Сейчас там просто красная полоса, словно незначительное раздражение.

Он провел пальцем, погладив мою кожу. Я вздрогнула, потому что от этого прикосновения словно волна прошла по телу изнутри.