Юра сразу узнал их логово. Тайную базу. Секретный штаб. Укромную берлогу. Неважно, как это место называлось. Оно все равно будет его домом, единственным и настоящим. Самым любимым домом во всем мире, галактике, вселенной, мироздании. Шкафы, забитые бумагами и книгами, старые телевизоры и видеомагнитофоны, игровые приставки, горы кассет и дисков. В их логове был хлам, который копился годами. Но все это было его родное. Каждая деталь на фотографии.

– Ваша организация использовала для своих собраний гараж кооператива «Снежинки»? – Иван Иванович положил фотографию перед Гариным.

– Да.

– А какая была цель у этого помещения? – поинтересовалась Василиса Васильевна.

– Ну, штаб-квартира… Можно, наверное, и так сказать.

– Кто владелец данного гаража? – Иван Иванович говорил слишком спокойно. Юра сразу подумал, что это, вероятно, особая техника допроса. Уж слишком все спокойно.

– Отец Зигзага.

– То есть старший Лосев использовал эту территорию для своих грязных делишек? – уточнила Василиса Васильевна, немного прищурив глаза.

– Откуда мне это знать? – Юра пожал плечами и улыбнулся ей своей фирменной роскошной улыбкой. – Его же убили в 1995 году. А Никита привел нас туда только в 1996-м.

– Он что-нибудь рассказывал об отце и его бизнесе? – поинтересовался Иван Иванович.

– Нет.

– А об его убийстве? – Иван Иванович продолжал говорить спокойно и размеренно, даже слишком.

– Нет-нет! – покачал головой Юра (он же Квага, он же подозреваемый в массовом убийстве). – Поймите. Тогда буквально весь город и так знал, что его застрелил снайпер. И подробности убийства знали абсолютно все. Даже те, кто не хотел этого знать.

– Вы обещали быть предельно откровенным, – напомнила Василиса Васильевна.

– Я и так откровенен с вами.

 Женщина наклонилась вперед и ткнула своим ярко накрашенным красным ноготком в фотографию.

– Тогда объясните нам, как подростки, практически еще дети, без каких либо проблем в девяностые обзавелись собственным гаражом с кучей опасного оборудования, и ровным счетом никто во всем городе не знал про это почти двадцать лет?

 На самом деле Юра и остальные все понимали: вероятно, отец Зигзага использовал этот гараж как место встреч для проворачивания темных дел. Для человека его масштаба, конечно, задрипанный гараж был уж очень мелким. А для его рядовых бандосов самое то. Хотя большой вопрос, кто жил в гараже или прятался и что здесь раньше происходило. Но ребятам не было это важно. Главное, теперь это место будут обживать они и только они.

3.

Кирпичное одноэтажное здание гаража ничем не отличалось от сотни других однотипных коробок по соседству. Целый городок гаражного кооператива «Снежинки» – с унылыми улицами и скучными безлюдными перекрестками – раскинулся на юго-западной окраине Воронежа. Гетто ржавеющего хлама, или санаторий для побега от семейных проблем.

 Кирпичные стены были выкрашены в когда-то белый, а теперь уже грязно-бурый цвет. Железные массивные ворота, наоборот, для контраста были густо выкрашены черным. Разводы краски сочными засохшими каплями свисали с металла. Гарины и Кравчук первый раз были в таком месте. Вокруг – тишина и странное подсознательное чувство, что за тобой наблюдают. Возможно, в каждой такой коробке что-то происходило, и юная фантазия не рисовала в таких тихих местах ничего хорошего. Хотя всю дорогу в «Снежинках» им не встретился ни один человек. Более того, ни одной машины.

 Зигзаг достал из своей кожаной потрепанной панковской куртки связку ключей. Брелок в виде Эйфелевой башни – привет из прошлого – нервно покачивался, пока Никита отпирал массивную дверь, встроенную в гаражные ворота.