Искомый дом находился на самой окраине. Мрачный, покосившийся двухэтажный домишко с классическими для глубинки резными оконными наличниками. Доски на проседающем крыльце начали гнить, как, вероятно, и вышедший навстречу гостям порядком поддатый дед. Кожа с болезненным желтоватым оттенком, надутые синие мешки под глазами. Но старичок казался добродушным.

– Здравствуйте, Семен Михайлович. Меня зовут Никита! Помните, мы говорили с вами в городе про инопланетян, прилетевших к вам во двор?

 Дед смерил Зигзага долгим изучающим взглядом. Потом улыбнулся беззубой улыбкой:

– Ну, может, и было такое дело. И чего приперся-то? И кто это с тобой?

 Конан достал бутылку водки из черного мешковатого рюкзака, на котором красовалась обложка альбома группы «Ария» под названием «Ночь короче дня».

– А мы не с пустыми руками! – торжественно заявил Конан, при этом чуть не выронив бутылку. Но, к всеобщему облегчению, «рукожоп» успел ухватить ее за горлышко в последний момент.

 Дед с трепетом принял подарок и позвал на экскурсию. Для начала всей четверке пришлось пересечь обширный, поросший сорняками огород Семена Михайловича. Жуткое место даже при свете уходящего дня! На верхушках длинных столбиков были привязаны мертвые вороны. Юра насчитал таких устрашающих палок-чучел аж около двадцати. Живых ворон и близко не было видно: такие методы, видимо, работают.

– Я же, когда они прилетели… И в газету нашенскую потом написал… И на радио звонил… – промямлил дед. – А им всем было все равно. Говорили, лечиться надо. Смеялись.

– Помните, когда это было? – спросил Зигзаг. – Год, месяц, может день?

– А как же… Может я и плохо выгляжу, да память у меня хоть куда. Январь девяностого. Только Новый год отметили, как они и пожаловали.

– Сколько раз? – вмешался в разговор Юра.

– Верно подметил. Не один раз, а дважды прилетали. Но прилетали на разных агрегатах или как там их называют. Это я точно могу сказать. Разница была в день. Я, как только в первый раз было, тогда ружье взял и засел в сарае. Ждал. Чуял, что вернутся. Да только как вторые прилетели, так всю свою удаль засунул куда подальше. Просто в штаны нагадил, извиняюсь за подробности…

 Вскоре они подошли к большому полю. Позади остался участок Семена Михайловича и остатки покосившегося забора.

– Вот тута это и было. Первый раз видел, как тут тарелка светящаяся приземлилась. Вот прямо у этих валунов.

– А вторая тарелка? – спросила Юля.

– Уже не тарелка. Через день сюда же прилетала светящаяся труба. Но не меньшим размером, чем тарелка.

– В то же место? – переспросил Конан. – Вы уверены?

– Ага. Как тебя, соколик, вижу. Так и их видал.

– И вы, вероятно, потом пошли посмотреть, что там произошло? – спросил Юра, с трудом скрывая свою улыбочку.

– Вот вы сопляки ушлые. Конечно, пошел! Жинка тогда еще была жива. Конечно, погнала смотреть. Взяла вилы, а я ружье из рук так и не отпускал. Ну и пошли смотреть. Ничего, конечно, не нашли. Только валуны кто-то передвинул. Следы на снегу от них остались.

 Друзья невольно переглянулись.

– Вот эти вот камни? – Зигзаг указал пальцем на вросшие в землю коричневатые глыбы.

– Эти, эти.

 Четверка осмотрела валуны, конечно, понимая, что прошло очень много времени и искать хоть какие-то необычные следы бесполезно. Да и оборудования для хотя бы элементарных замеров у них не было. Хотя и так было ясно: надо обладать невероятной силой или такой же невероятной техникой, чтобы сдвинуть эту груду камней. Вопрос только, зачем это было делать? Из этих огрызков Стоунхендж не построишь. Может быть, они пытались вывезти ценный ресурс планеты Земля? Тоже нет… И уж явно не в Воронеже…