— Не знаешь, как смотреть? — звенящим от негодования голосом прошипел Барс. Встав наконец с кровати, он за грудки поднял помощника над полом. — Я тебе сейчас скажу, как. Берешь деньги в зубы и ползешь с ними в театр. И выползаешь уже с тем, что необходимо мне. А все твои страдания и угрызения совести меня интересуют мало. Ты понял меня?

— П-п-п-понял, — заикаясь, с трудом выговорил полузадушенный Антон.

Теперь на его лице был не просто страх, ужас. И Мирослав даже мог понять его, он и сам себе, мягко говоря, не нравился, когда был одержим проклятьем.

Он оттолкнул помощника от себя. Антон приземлился на пол и тут же, пятясь, пополз к двери, спеша убраться из спальни.

Барс же, тем временем, расправил плечи и покрутил шеей, разминая ее.

Все-таки как же приятно пусть ненадолго чувствовать себя снова живым, здоровым и способным совершить что угодно.

Теперь, когда боль отступила, престав мучить его, он моментально забыл про Нагицкого, про Антона и про всех остальных. Его взгляд скользнул по кровати, на которой он провел последние три дня, мучимый нестерпимой болью и удушающими снами, в которых сходил с ума от невозможности прикоснуться к желаемому.

Его кольцо. Оно было украдено еще летом, тогда, после провала очередного плана по излечению, когда он ушел в недельный загул, снова принялся использовать собственное проклятие, забыл о предосторожностях… сорвался, одним словом.

А когда вынырнул из этого дурмана, то единственная вещица на свете, которой он по-настоящему дорожил — пропала, а вместе с ней пропала и надежда.

И вот, когда он уже почти поверил в собственную гибель, смирился с неизбежностью смерти, в его сны пришла она.

Незнакомая девица, чьего имени он не знал и лица не видел. Пока не видел. Ведь там, во снах, кольцо буквально звало его, кричало ему.

«Я здесь, забери меня, я твое…» А она присвоила его себе! Украла! Ее образ сливался с образом принадлежащей ему вещицы, и это действовало на разум не хуже самого проклятья.

Любое лекарство — яд, и любой яд — лекарство. Вопрос в дозировке.

Тьма внутри подсказывала, что это не просто сон, это нечто большее, значимое. Вот только почему кольцо проявило себя лишь сейчас, спустя столько времени после пропажи? Почему не раньше? Что могло измениться?

Что ж. Он заставит ее ему ответить.

— Самое время найти тебя, маленькая воровка, — с улыбкой прошептал Мирослав, наслаждаясь блуждающим по венам проклятьем.

6. Глава 6

Все утро, пока я звонила по инстанциям, консультировалась в больницах о своем положении рожавшей дома, я не переставала думать о ночном кошмаре.

Хотя кошмаром это назвать сложно. Пусть страшно, жутко, но теперь мне самой хотелось знать — кто же такой этот мужчина из сна?

Неужели он действительно существует? И… я тоже ему снюсь? Но почему?

«Никто никому не снится. Это просто психоз», — осадила я себя, пытаясь сосредоточиться на том, какие документы нужны и как их достать.

По всему выходило, что нужна справка от гинеколога о том, что я действительно рожала, а также устные или письменные показания хотя бы одного свидетеля этих самых родов.

«Не в Песье же возвращаться за свидетелями?» — нервно усмехнулась про себя, вспоминая чокнутую старуху, которая предлагала убить малышку.

Маленькая, словно поняв, что речь идет о ее судьбе, моментально проснулась, возвестив об этом громкими криками.

— Тише, моя красавица. Иди сюда, — осторожно взяла я ее на руки, прикладывая к груди. Все же какая она крошка. Как можно даже просто подумать навредить такому беззащитному существу?

— Ее отец был проклятым… — передразнила я повитуху. — Ну ничего, да, мое солнышко? Родителей не выбирают. А всяких старых клуш мы слушать не будем.