Укрытый, лежу в захолустье каком-то,
Вращаю стихов перебитую лопасть
Ты думал, я беден своими мозгами?
Их если раскинешь – собрать невозможно?
Я видел, как прахом, руиной, костями
Мир рухнул, отравленный правдой и ложью.
Я мыслей не тратил. Я ткал паутину
Забытых названий, истерзанных болью.
И что же? Стою, как в подсобке картина,
Покрытая пылью, и грязью, и молью.
Себя я на лиру тянул, разрываясь,
Как тащат быка на убой, на корриду.
И вот – я пришел. И лютую, и маюсь,
Сменяв раздраженье на месть и обиду.
Мое злое сердце заставило биться
Мгновенье, ушедшее с ужасом в память.
А я примерял переборчиво лица
И имя себе выбирал, словно знамя,
Одно – навсегда. Я гвоздем нацарапал
В мозгу все извилины верно и четко,
Вчеканил навеки и кровью закапал.
Закрыл черепную коробку на склепки.
Я руки приклеил. Глаза поплаксивей
Ввинтил, на зрачки направляя отвертку.
Себя распланировал, вычислил, вывел.
Я крикнул, с молчанья срывая обертку.
И мир поднялся. Он кипел голосами.
Я выбрал язык – неподъемный и резвый.
Вкусил и его – он до времени замер.
Я ребра вставлял, как пролеты в подъезде.
А сердце качалось, звенело и билось.
Был верен расчет, и был правилен метод.
Открылось пространство, дорога открылась:
Я дом себе выбрал – вот здесь, и вот этот.
Вошел – и живу, и намерен остаться
Тогда, когда скажут: «Ты больше не нужен!»
Вцеплюсь якорями и парусом рваться
В ветрах, на фамилию схожих мою же6,
Я буду. И знаю, вы скажете, верно:
«Мы где-то читали подобные ритмы».
Ну вот, угадали; я сам свои нервы
Сцепил с ним7, и вылил вот эти молитвы.
Вы думали – всех бунтарей накосили?
А нас еще много, нас больше, чем пепла.
Душа еще в теле, и мы еще в силе,
Нас хватит надолго. Еще не ослепла
Земля, на которой мы вертим планеты
На жернове горла, в бумагах горелых.
Умрут, может быть, раньше вас все поэты,
Но что вы без них собираетесь делать?
Дышите, пока разрешают законы.
Нас завтра проснется все меньше и меньше.
Отцепятся все нулевые вагоны,
Давя и мужчин, и Карениных – женщин.
Ну что, непонятно? Не думайте, бросьте,
Зачем над загадками вечно корпите.
Вам вгрызться бы в мясо, заткнуться бы костью.
Эй, люди! Я понял, чего вы хотите!
1991
Жди
Жди.
Вожди
Вожжу
Возьмут
Возжелают
Возвышенья.
Во! Свершения
Грядут.
Тут —
Мрут.
Жрут —
Там.
Губ
Ртам
Две.
Дверь —
Дворца.
Дверца —
Дома
Вертится
Знакомо.
Знаком
Знание
На нет
Канет.
Каплет
Ночь.
Прочь
Дни.
Жди.
1991
Мир огромен
Мир огромен.
Я не скромен
Если рядом с миром встал.
Паровозом
Тянет проза
На меня словес металл.
Весь метался,
Измечтался
Быть на небо выше всех.
Из развалин
Склеен, свален,
Из рыданий выжал смех.
Выпал снегом
Грязно-белым
На горячую плиту
Вашей жизни
Там, где слизни
Все хватают на лету.
Таю тушей – море сушей
Заменили на заказ.
Сколько можно
Осторожным
Быть, боясь своих же фраз?
Выжат разум.
Вижу – сразу
Я раздавлен, сжат и сбит,
Брошен наземь,
Безобразен…
Мир огромен, сыт и спит.
1992
Возьмите
Здравствуйте, люди!
Дышите
Мной.
Что у вас есть за душой?
Злой
Голос услышьте,
Возьмите весь.
Рвите на части смесь.
Здесь
Стонет такой же больной, как вы.
Врежутся в руки узлы.
Злым
Словом убейте, не мучьте
Зря.
Я уже все потерял.
Прял
Нити из нервов —
Порвите
Их.
Только не будет мой стих
Тих.
1992
Переход
Знаешь, бывают трудные дни,
Будто стоишь на краю темноты.
Шаг – и конец, и уже позади
Все, чем гордился вчера еще ты.
Шаг – не вернешься, сгинешь во мгле
Новых волнений, споров и драм.
Снова нагреешь место в угле
Или в углу, между щелями рам.
И озаришь этот жизни кусок,
Новые вещи по стенам развесь,
В руки кота или грелку у ног
И умирай – по частям или весь.
Может быть, встанешь. Вздыбится пыль,
Люстра качнется, тень удлинив,