Она будет водить тебя по таким дебрям, что скоро ты взвоешь. Тебе захочется только одного – чтобы она замолчала. Ты почувствуешь, что каша в ее голове перекинулась на тебя и твоя светлая голова превращается в очень большую и очень тупую тыкву. Все, друг мой, вот ты и стал очередной мухой в ее паутине.

Поэтому мой тебе совет: не позволяй втягивать себя в обсуждение чужих методов и теорий. Ты отвечаешь только за себя и можешь научить ее только тому, что знаешь сам. А как это соотносится с другими теориями, которыми напичкана ее голова, и что на это скажет Папа римский – тебя не касается. Предоставь ей самой разобраться с этим. Пусть пойдет домой, переварит то, что узнала от тебя, и сама решит, во что ей верить. Это усилия, которые она сама должна приложить, чтобы разобраться в своей жизни.

Видишь ли, умные и образованные люди 30 – 40 лет всегда пытаются осилить все головой и ничего не делают сердцем. А если человек не пропускает ничего через сердце, то откуда у него возникнет желание пойти и что-то сделать? Если сердце не загорится, ничего не выйдет. Именно в сердце рождается импульс, подвигающий на поступки. Вот и получается, что все действо происходит на уровне головы, а в жизни ничего не меняется. Человек способен многое понять и переосмыслить, но действует он все равно по-старому. Его проблема не решается, и ему кажется, что нужен другой метод. Он не понимает, что дело не в методе, а в том, что голова у него живет в отрыве от остального тела, поэтому никакая умственная перестройка не затрагивает его сердца и не может реализоваться вовне. Вот почему я говорю, что в таком возрасте голова кипит как котел, а сердце того и гляди совсем остынет.

Рассуждать и теоретизировать с таким человеком бесполезно, во всяком случае, на первых порах. И вместе с тем, именно к этому он будет тебя подталкивать. Ему по привычке хочется залезть к тебе голову, чтобы понять логику твоих рассуждений и переубедить тебя, если ты, по его мнению, не прав. В теории-то он о-го-го как силен! Твоя же задача – постоянно переводить его в область чувств и обращать внимание на его сердце. В конце концов, это же его сердце, должен же он когда-нибудь вспомнить о его существовании.

Конечно, он будет сопротивляться. Не то чтобы ему не хочется испытывать хороших чувств – очень даже хочется, но он не привык заниматься собой и будет все время сбивать тебя с толку. Ему бы порассуждать да поспорить по всю глотку, а ты заставляешь его молча дышать с закрытыми глазами. Такие люди особенно уверены, что заниматься их состоянием должен другой человек, в данном случае ты, и не выносят, когда случается по-другому. Они идут к тебе так же, как ходят к врачу, к массажисту или к парикмахеру. Врач лечит, массажист массажирует, парикмахер причесывает. Почему бы и тебе не поступить так же? С какой стати ты заставляешь его делать что-то, вместо того чтобы взять и быстренько сделать все самому? Массажист же не скажет, мол, а сейчас давайте-ка, любезнейший, я покажу вам, как надо массировать икроножные мышцы! И парикмахер не поставит человека перед зеркалом, не вручит ему расческу и фен, и не скажет, мол, позвольте-ка, дорогой мой, я научу вас делать великолепную укладку! Так чего же ты ерепенишься? Дай человеку выговориться, а потом успокой, погладь по головке и пообещай, что все будет хорошо. Разве не за это тебе платят?

Какой-нибудь специалист средней руки, пожалуй, так бы и поступил, а что ему еще остается? Но ты, друг мой, должен помнить: задача Гур Гуровича – не усыпить клиента ложными надеждами, а наоборот, разбудить его сердце.