– Вот еще! У кого что болит… Грантов много…

– Грантов много, но Грант – один.

Да, впервые Правительство учредило безлимитный грант, и получить его мог только один проект. Его стали называть Грантом с большой буквы, и за него среди ученых разного профиля развернулась нешуточная борьба. От кого угодно можно было ожидать подножки.

– Совесть одна, а не грант, – прозвенел где-то внутри головы Данилы голос Лидии Алексеевны. – Хотя для Вас, возможно, она ничего не стоит.

– Да не орите Вы!

– Я и не ору, – удивленно заметила Лидия Алексеевна, и Даниил Сергеевич вдруг понял, что она на самом деле говорила взволнованно, но не громко. Почему же ее слова так звенели у него в голове? Наверное, сказалась эмоциональная усталость.

– Успокойтесь, – попросил Даниил Сергеевич коллегу. – Перед Лизой я и сам собирался извиниться. Во всем остальном с Вами не соглашусь. Я не пацифист, но и не милитарист. Речь идет о мирной телепатии, и я буду отстаивать свой проект, так как считаю его нужным человечеству. Это проект особого значения.

– Ага, мирный атом, мирная телепатия… Вы хотите создать еще одну пороховую бочку под нашей планетой?

– Телепатию создал не я. Но раз выяснилось, что она существует, необходимо подчинить ее, сделать управляемой. Стихийная энергия опаснее контролируемой.

– Не нужно ею управлять. Ее нужно подавлять, нужно искать защиту от нее. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

– Ну да, ну да. Как и все женщины. Вы вечно выдаете за знания свои эмоции. Наука требует холодной головы.

– Но горячего сердца.

– Наша дискуссия беспредметна. Предлагаю не тратить время на пустые разговоры, а заняться своими непосредственными обязанностями.

Лидия Алексеевна вышла, демонстративно хлопнув дверью, а Даниил Сергеевич попытался сосредоточиться на анализе графиков и таблиц.

Исследование способностей Лизы Даниил Сергеевич начинал с передачи условно бинарного кода: изображений зеленого круга и оранжевой полосы. Достоверность передачи данных в этом случае была близка к единице. При этом не имело большого значения, кто из них с испытуемой выступал в роли индуктора, а кто был перципиентом, на каком расстоянии друг от друга они находились.

С картами Зенера удалось получить аналогичный результат, хотя выбирать приходилось из пяти изображений, которые различались только формой.

Эксперименты с простыми приказами: поднять руку, повернуть голову, сесть, подняться на ноги – тоже были успешными. Однако правильно было выполнено лишь 96 процентов приказов – Даниил Сергеевич рассчитывал на большее.

Дело совсем застопорилось, когда опыты вышли за рамки выбора одного из образов или действий из ограниченного перечня. При приеме телепатем Лиза угадывала 70-86 процентов сообщений, передать же перципиенту правильно ей удавалось от 40 до 65 процентов образов. Разумеется, это было невероятно много, если ориентироваться на теорию вероятности, но крайне мало для достижения поставленных целей. Нужен был стопроцентный результат или хотя бы близкий к этому.

Что мешало передаче телепатем, а что способствовало? Что могло создавать помехи? Почему спонтанная телепатия Лизы была в разы быстрее и точнее сознательной? Что произошло с девушкой в результате болезни, сделав ее уникальной?

Гипотеза у Даниила Сергеевича, разумеется, была. Так, биоритмы мозга Лизы обладали более широким диапазоном частот, чем у добровольцев из контрольной группы. Они могли достигать 200 Гц, а низкие колебания в пределах 4-7 Гц у нее наблюдались не только в моменты между сном и явью, как у обычных людей, но и в период бодрствования. Появление телепатических способностей у девушки он связывал именно с частотой биоритмов мозга и излучением тета-волн в то время, когда сознание у нее оставалось четким.