– Это совершенно точно?

– У меня нет ни малейших сомнений.

– Благодарю вас. Где джентльмен, высказывающий версии?

– Мистер Карстерс? Желаете увидеть его?

– Да.

Алистер позвонил в колокольчик:

– Попросите заглянуть к нам мистера Карстерса.

Полицейский и врач встретили Карстерса улыбками, он ответил им тем же и сел.

– Итак, мистер Карстерс, объясните, пожалуйста, на каком основании вы сочли смерть мисс Маунтджой насильственной?

Сжато, как того требовал профессионализм, Карстерс изложил причины, соображения и умозаключения. Начальник полиции делал пометки в блокноте.

– Это все, мистер Карстерс? – спросил он, после чего зачитал записанное.

– Да, сэр Джозеф.

– Вы математик? – Полицейский внимательно рассматривал Карстерса.

– Отчасти да, – ответил Карстерс.

– Так-так, понятно… Кто нашел тело?

– Я, – произнес Алистер Бинг. – Было очень неприятно, скажу я вам!

– Вы один?

– Нет, вместе с сыном, мистером Карстерсом и двумя слугами.

– При каких обстоятельствах?

– Мы ужинали…

– Время?

– Примерно в четверть девятого.

– Благодарю вас. Значит, вы ужинали. Все вместе?

– Конечно, Маунтджоя не было. Мы начали без него – без нее.

– Это не показалось вам необычным?

– Что именно? То, что она отсутствовала? Нет. Порой ее охватывал профессиональный азарт, заставлявший забыть о еде. Мы его – ее – в таких случаях не беспокоили. Просто отправляли наверх поднос с едой.

– Она давно у вас гостила?

– Около полутора месяцев. Ходили слухи о скором обручении умершей и моей дочери. Разумеется, мы все считали, что Маунтджой – мужчина. Кстати, я бы очень просил не открывать моей дочери правду об этом.

– Мужчина? Ах да, мистер Карстерс объяснял, что умершая выдавала себя за мужчину. Неужели никто не заподозрил, какого она пола?

– Нет. Мы всегда… Никому из нас не пришло бы в голову…

– Ваша дочь тоже ничего не подозревала?

– Ни в коем случае! Она очень спокойная, скромная девушка. Все это станет для нее шоком.

– Несомненно, как же иначе! Значит, все, кроме Маунтджой, сидели за столом. Что произошло потом?

– Вошел дворецкий. Обратившись ко мне, доложил, что Маунтджой все еще в ванной, его человек стучался, но не добился ответа.

– Его человек?

– Правильнее сказать, мой человек, которого я приставляю к гостям-мужчинам, приезжающим без своих слуг.

– Он обслуживал Маунтджой?

– Нет, Маунтджой никогда не требовалось много помощи. В ванной он выкладывал для нее чистую рубашку и вешал костюм, отворачивал краны – вот, собственно, и все. Теперь понятно почему…

– Если можно, я хотел бы увидеть слугу.

Алистер позвонил в колокольчик:

– Попросите сюда Парсонса.

Через две минуты появился тихий, бледный лакей.

– Вы меня вызывали, сэр? – обратился он к Алистеру Бингу.

– Садитесь. – Хозяин указал ему на стул.

Лакей бесшумно затворил дверь и послушно сел.

– Отвечайте начальнику полиции графства с максимальной ясностью.

– Конечно, сэр. – Лакей смущенно откашлялся.

– Парсонс, – начал сэр Джозеф, заглянув в свои записи, – вы помните, как включали воду в ванне для мистера Маунтджоя в вечер его смерти?

– Да, сэр.

– Оба крана сразу?

– Нет, сэр.

– Сначала горячий?

– Да, сэр. Затем я измерил термометром температуру воды и сделал ее похолоднее при помощи холодного крана, как просил мистер Маунтджой. Он просил строго определенной температуры.

– Вы не припомните, до какого уровня была налита ванна к моменту, когда вы завершили ваши сложные приготовления?

– Я помню, сэр.

– Отлично! – С этими словами начальник полиции отодвинулся от стола. – Пойдемте. Вы мне покажете?

– Разумеется, сэр.

Лакей посмотрел на Алистера Бинга, пропустил в дверь четверых человек (к ним присоединился врач) и последовал за ними, после чего закрыл дверь.