Так с тех пор и стало. Что ни делает богатый – все без толку. Хоть брось! Никакому началу нет хорошего конца.

А бедному во всем удача пошла. Живи да радуйся да кума добром поминай!

А кто он есть тот кум – про то неведомо. Человек ли, нет ли – иди знай!

Всяко бывает.

Жил на свете мóлодец. Парень ладный был – хорош, пригож, а именья – ни кола, ни двора, ни мила живота. Хлеба – что в брюхе, а платья – что на себе.

Вот он и раздумался:

– Долго ли мне бобылем мыкаться – на чужих дворах, при чужих полях? Видно, надо свой дом заводить. Да лиха беда – начало. Сам я молодой, а ум в голове и того моложе. Эх, были бы у меня живы покойник-батюшка али матушка-покойница, сказали б они мне, с какого краю начинать.

В таких мыслях шел раз парень по бережку. Видит – лодочка плывет, а в лодочке женщина – не так, чтобы древняя, не так, чтобы молодая. Бабушка – не скажешь, сестрицей не назовешь.

Снял парень шапку, покивал, помахал.

– Тетенька, – кричит, – а, тетенька! Пристань к берегу!

Подгребла женщина к берегу, спрашивает:

– Что тебе, молодец, надо?

– Да вот что, тетенька, была у меня на ручье мельница. Мельницу в разлив водой унесло, а жернова по воде уплыли. Ты, часом, не видела ли их?

– Тьфу, дурак! – говорит женщина. – Да когда же это жернова по воде плавали?

– Так-то так, тетка! – говорит парень. – Да все на свете бывает.

Плюнула женщина и оттолкнулась от берега, а он дальше идет. Прошел немного – видит: опять лодочка выплывает, а в лодочке – старичок.

– Эй, дедушка, не видал ли жернова? Мельницу у меня давеча унесло, а жернова по воде уплыли…

– А, так это твои жернова плавали? Видел я их вчерась, видел. Только они не вниз, а вверх по реке пошли. Вороти назад – не там ищешь.

Поклонился парень старичку и говорит:

– Нет, дедушка, где искал, там и нашел. Сделай милость, пристань к берегу!

Причалил старичок.

– Как тебя величать, дедушка? – спрашивает парень.

– Дед Наум.

– Ну, дед Наум, наставь на ум. Научи меня, как на свете жить.

Посмотрел на него старичок.

– А тебе, что ж, – говорит, – своего ума не хватает?

– Отчего не хватает? Как раз хватает, чтобы чужого призанять.

– Ишь ты какой! Ну, залезай в лодку, берись за весла, а я на корму сяду.

Поплевал парень на ладони, налег на весла, а старичок за руль взялся – правит. Ходко идет лодочка, как ножом воду режет.

– Ну, – говорит старичок, – сказывай, какая у тебя забота?

– Так и так, – отвечает парень, – один я на свете, нет у меня ни дома, ни родни…

– Что ж, это беда поправимая. Жениться тебе надо.

– Правда твоя, дедушка, женился бы я, да разве за меня выдадут? Какой у меня зажиток? Весь я тут.

– А что? – говорит старичок. – И этого не мало. Только надо за дело умеючи браться. Есть у меня невеста на примете – и собой хороша, и на работу проворна, и родители богатые – полон дом добра. Отца хлебом не корми, а похвастать дай.

– Ну, – говорит парень. – Разве такой за меня отдаст?

– Такой-то и отдаст. Погоди маленько, сам увидишь.

– Ах, дедушка, сосватай ты меня, дак будешь мне родней родного батюшки. Право слово – заместо отца почитать тебя стану.

Старичок говорит:

– Ладно, ладно, сосватаю. Подгребай-ка, братец, к берегу. Заночуешь у меня, а завтра, благословясь, и пойдем.

Вот утречком встали сват и жених, студеной водицей умылись и пошли себе.

Недолго шли, видят: дом – не дом, а хоромы! Двор большой, метен чисто, окошки светлые, и крыльцо с навесом.

Остановился жених, поглядел на свата: вперед ли идти, или назад ворочаться? Ворочаться-то будет жалко, а вперед идти – будто страшно. Не ровен час, прогонит хозяин.