– А теперь расскажи, что случилось. В лесу кто-нибудь остался? Мы отправимся на поиски.

Вира’ни разглядывала свои руки, пытаясь унять дрожь в голосе.

– Нет, со мной были только мои дети.

– Они спаслись?

Она покачала головой.

– Огонь застал нас врасплох. Он надвигался слишком быстро… Я не смогла уберечь всех. – Она заговорила громче, и Бетта накрыла ее руку своей.

– Тише, милая, не казнись. Ты спасла того, кого могла спасти. – Она кивнула на огромный живот. – Отдыхай. Нужно набираться сил ради малыша.

Поборов слезы, Вира’ни кивнула.

Бетта поднялась на ноги и собралась выйти из палатки.

– Пожар очень сильный, – предупредила гостья. – Он может прийти и сюда.

– Не волнуйся. Эти земли хорошо нам знакомы: огню не выбраться из леса через залитые талой водой весенние луга. Но даже если подобное случится, мы мигом свернем лагерь и оседлаем коней. Спи спокойно, мы сбережем тебя и твое дитя.

– Ты очень добра.

Вира’ни хотела поудобнее устроиться на подушках, но вдруг резкая боль пронзила живот и метнулась к сердцу. В глазах потемнело, и она вскрикнула, когда внутри все обожгло огнем. На мгновение она увидела то, чему были свидетелями тысячи ее лесных детей: маленькая женщина верхом на лошади, воздетая рука сияет, точно крошечное рубиновое солнце… Смерть полилась из ладони и поглотила окружающее. Смерть, более ужасная, чем пламя… Смерть, рожденная устрашающей магией!

Так же быстро, как возникли, боль и видение исчезли, оставив только пустоту в груди. Бетта в беспокойстве склонилась над ней.

– Что такое, ребенок?

Вира’ни промолчала. Перед глазами стояла незнакомка, озаренная своим сверкающим кулаком. Теперь понятно, кто идет по пятам, сжигая на своем пути ее малышей, – ведьма! Та самая, о которой мечтал повелитель! Дрожащие пальцы скользнули к белой пряди, спрятавшейся в черном каскаде. Нужно выполнить долг перед господином.

Она побледнела, осознав, как близка была к провалу. Колдунья завладела лесом и едва не улизнула – но допустила ошибку. Властелин научил свою рабу чувствовать магию: едва потоки коснулись Орды, их мать обожгло пламя. Глупая девчонка! Теперь Вира’ни не подведет своего господина – и погибших детей. Она заставит мерзавку страдать, извиваясь в мучительной агонии, как корчились ее малыши в охваченной огнем паутине.

Но понадобится помощь. Вира’ни подняла голову и, заглянув в обеспокоенное лицо Бетты, увидела в ней возможного союзника – того, кто поможет ей исполнить долг. Она убедит добрую женщину.

В глазах снова стояли слезы.

– Я вспомнила! – громко простонала Вира’ни. – Мое сознание пыталось стереть, прогнать ужас. Но теперь все вернулось. Огонь и смерть!

Она приподнялась с подушек и схватила Бетту за руку.

– Те, кто поджег лес и убил детей, идут сюда.

Бетта вытаращилась на нее, затем прищурилась.

– Ты знаешь, кто устроил пожар?

– Да, да! Она едет с большим отрядом. Я видела фургон. – Вира’ни заставила себя содрогнуться. – Они уничтожают все живое на своем пути.

– Кто они?

Вира’ни выпрямилась и хрипло проговорила:

– Подлые убийцы! Мучители детей. Не люди – чудовища!

В глазах Бетты вспыхнула ненависть; губы побелели, и она быстро проговорила:

– Старейшины предупреждали, что лес осквернен злом, и ядовитые чудовища указывают на то, что это порча. Нас сюда отправили наблюдателями, чтобы не позволить паукам выбраться из леса и заполонить луга. В течение долгих лун твари прятались среди деревьев, страшась яркого солнечного света. Но теперь… Добрая Матушка! Если то, что ты говоришь, – правда, значит, скверна протянула к нам свои грязные пальцы, и огонь указывает на ее приближение! – Она высвободила руку, которую держала Вира’ни. – Я должна предупредить наших. Чудовищам здесь не место.