Буратино вовсе не имел ничего такого в виду, но он был мальчиком сообразительным и, чувствуя, что задел женщину за живое, продолжал с долей разочарования:

– А жаль, синьора, вы такая аппетитная женщина.

Эти слова опять польстили торговке, тем более что такого ей никто в жизни не говорил. И, расчувствовавшись, она была уже готова согласиться с предложением мальчика, но, видя это, Пиноккио её опередил:

– Нет, так нет, забудем это. Тогда я предлагаю начать со мной бизнес.

– Какой ещё бизнес? – спросила Джульетта, и всё её романтическое настроение тут же улетучилось.

– Общее дело.

– Какое ещё дело?

– Дело простое, будем вместе производить выпивку, вместе её продавать, а денежки делить поровну, – объяснил Пиноккио.

– Какие ещё денежки мы будем делить поровну? – от лирических настроений Джульетты не осталось ни следа, её лицо стало каменным и холодным, в глазах мелькнула ненависть. – А, ну, иди отсюда, хулиган.

– Синьора, Джульетта, я берусь наладить серьёзное производство выпивки и организовать сбыт. Для этого я приглашаю вас в свои компаньоны, вы известный мастер своего дела, поэтому предлагаю вам пост главного технолога. У нас будет много денег. Что вы на это скажете? – Пиноккио улыбнулся, чувствуя лёгкую победу.

– Что скажу? – задумчиво произнесла Джульетта. – А я скажу я тебе вот что: мурло ты деревянное, паразит ты последний, скотина носатая, свинья и хулиган. Вот что я тебе скажу.

– Синьора, – удивился Буратино, – я же предлагаю вам серьёзное дело и приличные деньги, вы будете получать двадцать процентов прибыли. Это же выгодная сделка.

– Выгодная? – неожиданно миролюбиво переспросила Джульетта, и тут же, перегнувшись через забор, попыталась схватить Буратино за волосы. – Убью, морда носатая! – завизжала она, когда Пиноккио умудрился отскочить.

– Да что вы, в самом деле, так волнуетесь? Да что я вам такого обидного сказал? – искренне удивился Пиноккио.

– Подлец ты, ой, подлец, у бедной вдовы и сирот последний кусок хлеба отнять хочешь, ни стыда у тебя, ни совести.

– Да наоборот же, я вам…

– Серджо, Фернандо, – заорала Джульетта, – где вы, лоботрясы, лазите, когда вашу мать лишают дела всей жизни, а вас куска хлеба?

Не дожидаясь появления братьев, Буратино ушёл. Раздосадованный, он прошёл под любопытными взглядами опохмеляющихся забулдыг. Он был в недоумении: «Почему? Почему эта тупая баба отказалась? – спрашивал он сам себя. – Неужели она не видит всех перспектив нашего сотрудничества? Ну, чёрт с ней. Не боги горшки обжигают, научимся и сами, эка невидаль. Обойдёмся и без семейных секретов тётки Джульетты. Да и не нужны нам эти реликвии, уверен, что там кустарщина сплошная, а нам нужны новые технологии».

За этими мыслями он не заметил, как добрался до рынка, где его ожидали остальные члены банды, чтобы начать игру. И они её начали. После игры, не очень-то удачной по сравнению с предыдущим днём, мальчишки разбежались по домам, где Буратино сразу начал:

– Синьор Говорящий Сверчок, у меня ничего не вышло.

– А чего ты такой радостный? – спросил Говорящий Сверчок.

– Да не радостный я никакой, просто возбуждённый, – объяснил Пиноккио, усаживаясь на кровать, – даже злой. Так бы и врезал по её бестолковой тыкве палкой, чтобы бородавки поотваливались.

– Значит, Джульетта тебе отказала? – задумчиво произнесло насекомое.

– В бизнесе отказала, дура старая, зато глазки строила.

– Наверное, обзывалась по-всякому, – предположил Говорящий Сверчок.

– Это уж как водится.

– А говорила что-нибудь о вдовстве своём печальном?

– Говорила.