– Ох-ох, сколько денег пьяных ходит кругом, – сказал Чеснок, – Буратино, если мы здесь не сядем играть, то всю жизнь потом будем жалеть.

– Знаю, – коротко бросил Пиноккио и пошёл среди толпы, выискивая полицейских.

Он нашёл двух сотрудников правоохранительных органов у лотков с мясом. Буратино знал одного из них. Это был тот самый толстый полицейский, который за один сольдо освободил Пиноккио от преследований Паджеро и его дружков. На сей раз полицейский не ел слив, так как потреблял груши. Груши были большие, сочные. И чтобы не капать на мундир, толстяк стоял в полупоклоне, но всё равно грушевый сок попадал на форму, что очень сильно расстраивало полицейского. Он на время останавливался, вытирал пятна на мундире рукавом и приступал к поеданию плодов снова. Второй полицейский не ел груш, он сидел на прилавке, слегка покачивая ногами, и пытался убить хоть одну муху дубинкой. Но делал он это довольно лениво, и по сему мухи кружили вокруг мяса весьма даже невредимые.

Некоторое время Буратино стоял невдалеке, наблюдая за полицейскими, собирался с духом. И после третьей груши, съеденной на его глазах, решился:

– Здравствуйте, синьоры полицейские, – вежливо поздоровался он, подходя к ним.

Оба полицейских оторвались от своих дел и неодобрительно посмотрели на мальчика. Посмотрели, но ничего не произнесли в ответ.

– Здравствуйте, синьоры полицейские, – уже громче сказал Пиноккио, подумав, что эти двое его не расслышали.

– Чего тебе? – спросил толстяк.

– Дубинкой по башке хочет, – ответил за Буратино неудачливый мухобой.

– Нет, синьоры, дубинкой я не хочу.

– Тогда что тебе нужно?

– Да так, ничего особенного, просто пришёл поздороваться.

– Поздороваться? – переспросил толстый полицейский. – А чего тебе с нами здороваться, мы что, знакомы что ли?

– Мы, наверное, даже друзья? – засмеялся мухоненавистник, – просто мы с тобой Пьетро, забыли, что у нас есть такой носатый дружок.

– А вот вы меня как-то из беды выручали, – обратился Буратино к пожирателю груш, – не помните?

– Выручать людей из беды – это наша святая обязанность, – важно сказал толстый, – для этого мы тут и поставлены.

«А я-то думал, вас тут поставили груши жрать да мух давить» – про себя усмехнулся Буратино, но сказал совсем другое:

– А знаете, синьоры полицейские, мы с ребятами в порту в напёрстки играли и случайно нашли два сольдо.

– Так, – сказал толстый, отбросив огрызок груши и вытирая руки об мундир, – где нашли?

Мухобой тоже насторожился.

– Вот и я думаю, – продолжал Пиноккио, – а не вы ли, синьоры полицейские, потеряли эти два сольдо? Дай, думаю, пойду, спрошу.

– Точно, – сказал мухоненавистник, – а я всё утро маюсь, куда я подевал один сольдо?

– И у меня один пропал, – сказал толстяк, – где наши денежки?

– Вот они, – Буратино протянул им две монеты.

Толстый липкими пальцами воровато взял деньги и спрятал их в карман.

– Синьоры, – продолжал Буратино, – мне почему-то кажется, что вы потеряли не два сольдо.

– Какой умный мальчик, – сказал толстяк, – а сколько же мы потеряли?

– Как минимум четыре. Причём остальные два сольдо вы потеряли именно здесь, на рынке. Может, мы поищем с ребятами, если найдём, клянусь честью, принесём их вам.

– Что ж, – сказал мухобой, – ищите, это законом не возбраняется, только в процессе поиска не заденьте кого-нибудь, чтобы жалоб на вас не было.

– А как же не задеть? – удивился Пиноккио. – Тут, в такой толчее, и не захочешь – всё равно кого-нибудь заденешь. А люди последнее время злобные пошли. Тут же жаловаться побегут.

– Это верно, – согласился толстый, – народ пошёл дрянь, но вы поаккуратней ищите, а мы на обед сходим, уж вы за час расстарайтесь-найдите.