Вышла она оттуда почти сразу с небольшим мешком, видимо, какой-то крупы, и едва не выронила его, увидев меня.

— Вы?! Это всё вы! — выдохнула она, гневно сверкая глазами.

Ага, кажется, меня раскусили.

— А вы разве не ждали после того, что оказалось в супе? — не стал отнекиваться.

— Это была ваша пуговица, не нужно делать из меня глупую!

Я усмехнулся, мне нравилась такая внимательность. Впрочем, почему мне должно это нравиться?

— Считайте, что это месть за то, что вы выплеснули мне в лицо вино.

— Знаете что, — перехватила крепче мешок, — вы отвратительны, и мне нужно было вылить на вас тарелку супа, может, тогда ваша заносчивость перестала бы зашкаливать! Что вы о себе мните?! — выпалила она, и на щеках стал растекаться румянец.

— Вот как? Я отвратителен?

— Именно так! Немедленно заберите своих людей, в зале полно гостей, мне трудно со всем справляться.

— И какую плату вы за это готовы заплатить?

— Что? — хлопнула длинными загнутыми ресницами. — Что ещё за плату? С какой стати?

— Ту, на которую вы способны, — склонил голову набок, — но для начала я жду извинений.

— За что я должна извиняться? Это вы оскорбили меня, — её голос зазвенел льдом негодования.

— Вы сами пришли ко мне в дом.

Эмиана застыла, а потом встряхнула головой.

— Я ошиблась, — будто испытывая неудобства, опустила взгляд.

— И ударили меня, — напомнил о недавней неприятной для меня вещи, ведь могла всерьёз покалечить.

— С вас не убудет, в следующий раз будете внимательнее и прежде выяснять, зачем к вам пожаловали, а не кидаться, думая одним местом. — Я вздернул бровь, а земляничка зарделась. — Вы… Вы мешаете мне работать! Отойдите с дороги, или я за себя не ручаюсь, — угрожающе сжала мешок и, шагнув вперёд, ударила кулем по моему локтю, не собираясь уступать.

А я понял, что теперь она так просто не отделается, я найду способ заставить её признать свою оплошность. Я знаю множество вариантов сделать это.

12. 11

Эмиана

Я села на лавку и вытянула гудящие ноги. Тавида плюхнулась рядом. Последний заказ мы отдали, и время, наконец, близилось к закрытию.

— Это самый тяжёлый день в моей жизни, — простонала я, устало стягивая с головы колпак.

Грейси и Мари потихоньку убирали зал, а мы смогли немного передохнуть. Тавида вдруг повернулась ко мне.

— Так это был Дэйрок рен Энвард, мужчина, с кем ты разговаривала во дворе?

Я скривилась, вспоминая этого, этого… Даже слов не находилось как его обозвать!

— Да, это был он, — надо было всё же запустить в него мешок, я пожалела о том, что не сделала этого.

Тавида в ответ как-то хитро прищурилась, губы вытянулись в странной улыбке.

— Кажется, ты его зацепила не на шутку.

Я хотела возразить, но вовремя остановилась — Тавида ведь не знает всего, это нелепый случай. И я рассказала ей, впервые мне хотелось выговориться. И не зря, стало намного легче, даже злость поутихла. Тавида слушала внимательно, а потом вдруг засмеялась, так что даже слёзы проступили, и женщина промокала их подолом фартука.

— Ничего смешного, — даже обидно стало. Мне столько пришлось пережить!

— По-моему, это судьба, — наконец, успокоилась женщина, — сколько слышала всяких историй, но это… — и вновь зашлась смехом.

— А по-моему, это невезение, — поправила я. И невезение продолжало прогрессировать. — И вообще, я волнуюсь за Шени. Он ведь и сегодня не появлялся.

— Знаешь, что я тебе посоветую, — наклонилась Тавида, оглядываясь на дверь, убеждаясь, что подавальщицы ещё вернулись. — Расскажи о мальчике милорду.

— Вот ещё что! — фыркнула я, на корню обрубая эту мысль.

— По твоим рассказам и тому, что я видела, милорд явно тобой заинтересовался. Ты же хочешь помочь Шени?