Итак, обратимся к цифрам. На момент начала боевых действий немцы выставили против наших войск 127 дивизий. Это 74 % от общего числа дивизий всего вермахта. И это были отборные части, способные и готовые решать сверхзадачи, что они и доказывали, пока не потерпели первое поражение в битве под Москвой. Плюс в союзниках у Германии были венгры, итальянцы, словаки, румыны и финны. Превосходство в живой силе составляло порядка одного миллиона человек. Эти знания мы получали из школьных учебников, и сейчас их найти проще простого. Было бы желание.

Да, безусловно, операция «Оверлорд» принесла огромную пользу. Но давайте будем объективны: высадка десанта происходила в тот период, когда войска немцев были уже изрядно потрёпаны.

Нет, это нисколько не умаляет подвига союзнических войск. Но здесь я не могу не привести слова академика РАН Георгия Куманёва: «Из 1418 дней и ночей существования советско-германского фронта активные действия продолжались здесь 1320 суток, тогда как на западноевропейском – 293. Протяжённость советско-германского фронта составляла от 3000 до 6200 км, тогда как протяжённость западного – 800 км». И 73 % потерь в живой силе немецкая армия понесла именно на Восточном фронте. Такая вот тяжёлая, но правдивая арифметика войны.

Но знаете, что самое интересное? На Западе всерьёз применяют к войне сослагательное наклонение: «А вот если бы высадки не произошло, то тогда…» Что тогда? Тогда бы вы напрочь забыли о том, что мы в этой войне вообще участвовали? Или ещё один упрёк: «А вот если бы не было ленд-лиза? И почему вы о нём не помните?» Да всё мы прекрасно помним! И в отличие от вас не стремимся отнять у кого-то право на память. Потому как это сделать невозможно. Потому как дети, воспитанные на ложной истории, рано или поздно поймут, как их обманывали. Безусловно, не все. Но многие. И тогда господам, праздновавшим 75-летие высадки союзников в Нормандии, может стать стыдно. Хотя… Нет, это вряд ли.

А нам нужно привыкнуть к тому, что отныне в мире две истории Второй мировой войны. Одна правдивая и вечная, а вторую постоянно переписывают. Но у этой истории ещё будет шанс вернуться к оригиналу.

Не так давно Австрия делегировала в Литву посла Джонатана Шпитцера.

Кажется, событие достаточно заурядное, но громыхнуло оно на всю прибалтийскую республику. Дело в том, что на вручение верительных грамот герр Шпитцер явился не в сопровождении элегантной жены, а под ручку со своим венгерским мужем. Консервативная общественность Литвы тут же подняла шум, сравнимый с децибелами, сопровождающими игры сборной страны по баскетболу.

Призывы звучали самые разнообразные: от необходимости выслать извращенцев из страны до вывода из оборота слова «гей» и перехода к более привычному и знакомому слову «педераст». Но волна быстро сошла на нет.

Скорее всего, сойдет она на нет и после интернет-откровений министра иностранных дел Латвии Эдгара Ринкевича, отличающегося активностью в социальных сетях. Именно в социальной сети Twitter Ринкевич разместил фразу: «С гордостью заявляю, что я гей… Желаю всем удачи…»

Удачи в чем желает своим подписчикам Ринкевич, он не пояснил. То ли в деле популяризации идей гомосексуализма, то ли в смене ориентации? Главное, что присутствует гордость. Не за успехи во внешней политике государства, которых нет, не за крепкую семью, с которой дело обстоит так же как и с успехами, а за нежелание любить женщин и склонность предаваться сексуальным утехам с мужчинами.

Но самое интересное даже не это. Самое интересное, что сексуальные наклонности Ринкевича оказывают самое что ни на есть прямое влияние на его решения служебного характера.