– Ха! Нет. У меня есть цивильная спальня наверху. Здесь живет прислуга, а сын нашей домработницы – мой друг. Он уехал в колледж, но оставил здесь свою приставку и все игры. Мы все время играли, в том числе и в «ДДР».

– Понятия не имею, о чем ты, – признаюсь я. В нашем с мамой последнем прибежище, в Сиэтле, даже телевизора-то не было.

– «Дэнс-Дэнс Революшн». Ты повторяешь танцевальные движения, которые показывают на экране, и получаешь очки за то, насколько хорошо двигаешься. У меня отлично получается, но, раз у тебя есть танцевальный опыт, тебе будет легко.

Когда девушка улыбается, я почти готова обнять ее – у меня так давно не было подруги. И до этой самой минуты я даже не понимала, как сильно нуждалась в этом.

– Тэм играл ужасно, – говорит Валери.

Тоска в ее голосе подсказывает мне, что она по нему скучает. Очень.

– Он часто приезжает в гости? – Я сразу вспоминаю про Гидеона, который уже приехал домой, хотя с начала занятий прошло всего две недели.

– Нет. У него нет машины, поэтому мы не увидимся до Дня благодарения. Его мама съездит за ним. И я собираюсь вместе с ней. – Рассказывая об этом, она чуть не скачет от радости. – Но когда-нибудь у Тэма будет свой автомобиль.

– Он твой парень?

– Да. – Валери глядит на меня с укором. – А что? У тебя с этим проблемы?

Я поднимаю руки вверх.

– Конечно, нет. Просто спросила.

Валери кивает и открывает дверь в маленькую комнату с аккуратно заправленной кроватью. Здесь есть и телевизор.

– И какие Ройалы дома? – спрашивает она, запуская игру.

– Хорошие, – вру я.

– Правда? – Вопрос звучит скептически. – Потому что с тобой они ведут себя не очень хорошо.

Ничем не оправданное чувство преданности этим придуркам заставляет меня возразить.

– Ничего, они привыкнут, – повторяю я недавно сказанные Каллумом слова, но даже когда произношу их сама, они не кажутся более правдивыми. Стараясь перевести тему, я похлопываю по телевизору: – Так мы будем танцевать?

– Ага. – Валери, похоже, тоже не против больше не говорить о братьях. Она достает из маленького холодильника два коктейля и протягивает один мне. – За то, чтобы прятаться, но прятаться весело.

Игра оказывается пустяковой. Слишком легкой для нас обеих. Валери здорово танцует, но я выросла в этой среде, и нет ни одного движения бедром, ни одного взмаха рукой, которые я не смогла бы повторить. Валери решает усложнить нашу задачу и ставит игру на паузу, чтобы мы смогли осушить наши бутылки. Чем больше мы пьем, тем ужаснее становятся ее движения, но на меня алкоголь действует как магия, и я вся отдаюсь музыке.

– Черт, девочка, а ты умеешь двигаться, – поддразнивает Валери. – Тебе надо принять участие в каком-нибудь танцевальном шоу.

– Нет уж. – Я делаю еще один глоток коктейля. – Не хочу я на телевидение.

– Но ты должна. Посмотри на себя! Ты выглядишь секси даже в этом наряде богатой суч-чки. А как ты двигаешься… Ты станешь звездой!

– Я не хочу.

Она смеется.

– Ладно-ладно. Пойду пописаю.

Я тоже смеюсь, и Валери на середине песни несется в ванную комнату. В ней невероятное количество энергии, и она мне нравится. Я мысленно делаю себе напоминание спросить у нее, учится ли она в «Астор-Парке». Будет здорово пойти туда в понедельник и знать, что у тебя уже есть друг. Но вот песня меняется, и меня снова захватывает музыка.

Валери все еще в ванной, и когда начинает звучать Touch Myself группы Divinyls[8], я начинаю двигаться, сама по себе, даже не пытаясь копировать движения игры. Это чувственный, непристойный танец, от которого кровь бежит по венам и потеют ладошки.