- Руки показываем! – гаркнула она на парней, и те послушно выставили руки перед собой. – Артёмка, Артёмка! – покачала головой Елена Павловна, остановившись напротив довольно высокого паренька, смущенно опустившего глаза в пол. – Ты еще и без перчаток был? – Парень не ответил, продолжая пялиться себе под ноги, а мне стало понятно, что художник пойман с поличным. – А почему Ирка сука? – задала Овечкина совершенно неожиданный вопрос.

  – Так это... – подал голос парень, и его лицо стало в цвет краски, что он использовал в своем признании. – Не дает!

  Все, кто находился в помещении, заржали, как кони, даже Елена Павловна рассмеялась. Ее лицо приятно преобразилось, но всего лишь на мгновение. Она моментально собралась, распрямила плечи, снова став серьезной и грозной.

 – Так ты проси, Артемка, лучше, а не стены разрисовывай! – продолжила Овечкина свой монолог. – Ну, и что с тобой прикажешь делать? – устало спросила она.

 – Я все ототру, Елена Павловна! – взмолился парень.

 – Мы поможем! – заверили Овечкину коллеги Артемки.

    Овечкина покачала головой, но, к моему удивлению, над Артемкой сжалилась.

 – Выполняйте! – приказала она.

  Парни ушли. Елена Павловна еще о чем-то пошушукалась с Серегой, отведя его в сторонку. Я не слышал, о чем они говорили, но видел, что Овечкина то и дело улыбается.

 – Это кто? – шепотом спросил я у Виктора.

 – Бригадир, – так же шепотом ответил мне прораб.

  Если Елена Павловна знала по именам всех рабочих и даже сторожа, я к своему стыду, не знал бригадира даже в лицо. Ничего удивительного, если я на объекте впервые. И если бы Ирка дала Артёмке, меня и сегодня здесь бы не было.      

   – В общем так, Москвиченок... – подвела итог Овечкина. – Проследишь, чтобы орлы  отмыли стену, особенно «суку»! Сфоткаешь, что получилось! А потом, жду тебя в своем кабинете!

 – Зачем? – за каким-то хером спросил я. Меня мое новое прозвище, вот совершенно не устраивало!

 – Будем знакомиться ближе! И кирпич искать! – криво и кровожадно ухмыльнулась женщина. – Оба камаза!

Слава богу, Бульдозер уехал! Чтобы убедиться в этом лично и на сто процентов, я стоял в оконном проеме и наблюдал с пятого этажа, как ее машина выезжает с территории стройки.

 Уф! Можно выдохнуть!

 – Богдан Алексеевич, ты есть хочешь? – окликнул меня Виктор.

 – Не откажусь! – оживился я. – Зови меня, Богдан. Какой уж я Алексеевич...

 Я думал, что мы с Виктором пойдем куда-нибудь до ближайшей шаурмячки, но он позвал меня за собой на третий этаж.

 Не один я обрадовался отъезду Елены Павловны. Рабочие, все, кто был на объекте в данный момент, тут же «накрыли поляну» на стопке из поддонов. Тут и пирожки тебе и сало копченое...

 – Айдате, Богдан Алекссевич, не побрезгуйте! – пригласил меня Серега бригадир.

 Боже, так жрать захотелось, что аж в животе заурчало, но неловко было перед людьми. Как будто начальство их только что нагнуло, а теперь еще и объедать собралось.

– Спасибо, я... – замялся я, сглатывая слюну.

– Да, вы хоть кофе попейте, – засуетилась возле меня миловидная девушка в измазанном побелкой комбинезоне.

  Она протянула мне железную кружку с горячим напитком, а в другую руку впихнула вареное яйцо.

  Хрен с ним, сдался я, принимая угощение, хоть познакомлюсь со всеми, как полагается. Этот странный завтрак сблизил меня с рабочим классом, ближе некуда. С трудом, но все же, я постарался запомнить всех поименно. Выяснилось хотя бы кто такая Ирка. Это та самая, что кофеёк мне налила.

  Красивая! Я бы ради такой тоже на стену залез! 

 Я слушал в полуха, как между собой перебрасываются шутками рабочие,  а сам думал о своей жене, которая всегда мне с собой на работу обед собирала. Не важно, в офисе я торчал или на стройке, с удовольствием съедал то, что мне заботливо завернули дома.