– Будет весело!

– А завтра? Завтра на стадионе какое-то развлечение.

– Да, и вечером тоже можно в клуб сходить! И можешь, кстати, номер телефона оставить, мы всегда готовы погулять.

Девки засмеялись. Ася очень сильно побледнела, она не улыбалась. Глаза тёмные выпучила, губы поджала. Нервно надевала пальто и стреляла возмущённым взглядом по своим подругам.

Парень ничего им не ответил, взял малыху за руку и вышел из квартиры.

Они спускались с лестницы, и он наконец-то спросил:

– Ну, и чем твои подружки-шалашовки лучше Бульдогов?

Ася молчала, в глазах у неё собирались слёзы. И Ян от предчувствия разлуки, оттого, что она так расстроилась, обнял её крепко.

Они стояли на лестничной площадке на первом этаже, обнявшись, и он чувствовал, как девочка сильно цепляется за его футболку под курткой, прижимается. И плачет.

– Не бойся, – ласково прошептал Касьян.

Не зная уже, чем её успокоить, гладил-гладил её по голове, по спине, по плечам, зацеловывал белокурую макушку. Наклонялся, целовал виски.

– Не плачь, пожалуйста, – слабым тихим голосом попросил он. – Я точно не пойду ни в какой клуб. Слышишь, малых? Особенно с твоими подружками. У меня, кроме тебя, никогда никого не было и не будет, – пообещал он.

Ася подняла на него свои мокрые глазки.

И они поцеловались.

Да, было облегчение после этого разговора и после всей этой дурацкой ситуации, но они молчали. Шли от центрального района ближе к Заречью, никого не замечая.

– В понедельник увидимся или, может быть, в воскресенье вечером, как только приедешь, поднимешься на скалу?

– Да, я так и сделаю, приду к тебе, – жалостливым голоском отозвалась девушка. – Но ты же будешь мне писать?

– Я буду тебе постоянно писать.

Они опять целовались за клубом. Ася с трудом оторвалась от него, помахала ручкой и побежала к дороге.

Через две минуты остановилась машина Семёновых. Большая такая машина для большой семьи. Ася запрыгнула в салон и уехала, оставив его одного.

Каса грустно поплёлся в сторону своего дома.

Ему неожиданно стало плохо, словно какую-то часть из него вырвали, и он стал совершенно потерянным и немного больным.

Зашёл для начала в сарай, принялся поправлять забор. Всё у него в руках спорилось, он был неплохим мастером. Естественно. Таким стал, с малолетства ремонтировал всё, что ломал в школе, и в доме, кстати, тоже. Дед заставлял и многому его научил.

Чтобы снять напряжение, колол дрова.

Каждые пятнадцать минут отправлял любимой девушке сообщения. Но закончились деньги на Интернете. Хорошо, что он успел предупредить Асю об этом.

Любовь уходила из его головы медленно, вместе с заходящим солнцем. Она была, как свет, но вот пришла тьма, и пробудился зверь внутри.

После ужина Каса помыл посуду, бабка опять лежала на диване. Но в этот раз не хмурая, а довольная.

– Мне нравится, Коська, что ты вырос. И, может быть, действительно у тебя всё получится, – сказала она.

– Да, у меня всё получится, – не сомневался Касьян.

Зашёл в свою комнату встал на спинку кровати.

У потолка, рядом с дымоходом, была дыра. Из неё он достал чёрную балаклаву и чёрные тонкие перчатки, которые своровал у Русинды. Перчатки ему маловаты, поэтому он отрезал ткань между пальцами. Эти перчатки нужны ему не для тепла, а для того, чтобы не оставлять отпечатки.

Сунул в карман куртки, застегнул её.

– Бабуль, я с Малютой хотел погулять.

– Долго не гуляй, – попросила бабка.

– А ты меня не жди, спать ложись, – отозвался парень и вышел из дома.

Каса в полутьме прошёл по мосткам к калитке. Валялся старый щит. Он его приподнял и достал бейсбольную биту. Это его трофей. Летом в городе подрались, и Ян отобрал у одного пацана вот эту дубину.