Ян нахмурился:

– А чтобы не болел, что нужно сделать?

– Сразу в холодную воду после тренировки и тяжёлой работы. Рывками не тягай, и приседай, если с пола поднимаешь, без наклонов, усёк?

– Усёк, – кивнул Ян. – Григорий Петрович, подарите резинку для волос.

– Держи, – усмехнулся тренер и сорвал резинку со своего хохолка, густые волнистые волосы с сединой рассыпались по сторонам и упали на лицо. – Давай, дуй, благословляю.

2. 2

6. Пара

Они с Арсением отошли от учителя.

– А ты куда? – спросил Ян, хотя знал, куда шёл друг, точно к Лерке Поповой.

– Родителям сказал, что иду на алгебру. Тренеру, что иду к родителям, а сам иду к Лерке, – довольный, как кот, разрумянился Сеня.

– Погоди, – Ян обеспокоенно остановил его и повернул к себе за плечо. – Ася с кем?

– Что так шугаешься? – с кривой улыбочкой поинтересовался Сеня, ещё и глаза с хитрецой прищурил.

– Её вчера чуть не изнасиловали прямо у школы. Сдурел, что ли, оставлять девчонку одну?

Яну лукавить было ни к чему, он откровенно беспокоился за неё.

– Она с подругами, – Сеня недовольно отобрал своё плечо и фыркнул. – Хуже папаши. Мы с ней встретимся вечером.

– Ладно, – остыл Ян.

С подругами. Всё в порядке, девчонки должны держаться стайкой.

Арсений строго высматривал что-то в Касе. Состряпал недовольную гримасу:

– Запал, что ли, так сильно?

– Да… я не знаю. Но на день рождения приду.

Обычно пацаны стеснялись своих чувств, но у Бульдогов был Пилотка, который вообще ничего не стеснялся, и чувств тоже, выражать их умел, мог даже разрыдаться, если женщина не дала любви. А когда такой кадр рядом, точно не будешь рдеть, когда тебя спрашивают о сокровенном.

– Правда, ты среди девчонок будешь единственный парень.

Скрытая насмешка Сени не сильно задела.

– Но ты же не бросишь друга? – с оттенком иронии, как вызов, бросил и в глаза другу посмотрел.

– Лерка меня грохнет, если застукает в обществе девятиклассниц, – по секрету доложил Арсений, – у них дикая конкуренция, и они на ножах.

– О-па, – опешил Ян. – Я не знал.

– Но я приду, – в глазах Арсения блеснул азартный огонёк. Сеня рассмеялся. – Мамка велела быть. Так что будем с тобой в малине весь вечер.

Ян пожал ему руку и пошёл своей дорогой, ухмыляясь. Так всё хорошо складывалось. Вот Сеня не бросит одного.

А на выходе со школы встретил Вштыря. У того на голове капюшон, руки не в карманах, а на груди сложены. Перекатывался с носка на пятку. Задумчиво смотрел на молодые липы, которые все в золоте стояли. Он пришибленный, философ. Одухотворённый… Вштырь, одним словом. Посмотрел куда-то в небо. Спрашивать у него, почему не пошёл на тренировку, смысла не было, он не любил физру совсем. При этом парень быстрый и ловкий, поэтому брали с собой, бегал отлично.

– Ты у Грини и резинку стыбзил, – усмехнулся Вштырь, узкие губы скривил. – И спичку теперь жуёшь постоянно.

– Я ещё и ругаюсь, как он, – усмехнулся Ян.

– Смотри, в церковь ходить начнёшь.

– И? Что там в этой церкви противопоказанного? – Ян не очень любил, когда его тренера задевали.

– Воровство – смертный грех.

– Да пофиг, – хмыкнул Ян. – Ты лучше скажи, какого хрена Федя решил цыгана с собой взять.

– Мишка-цыган и высмотрел туристов. Сказал, там реальный кабан на джипе ездит, поэтому всемером идём. Я не знаю, что за дела у Феди с этим Мишкой цыганом, но я в табор ни ногой больше. А мне Русинда мозг целый час имела, – неторопливым, напевным тоном похвастался Вштырь.

– Что ты опять сделал? – усмехнулся Ян. – Не полюбил Пушкина, не понял Гоголя?

– Я тебя сегодня не узнаю, что такое весёлый? Влюбился в девочку Асю?